It was no very unusual thing for Mr. Lestrade, of Scotland Yard, to look in upon us of an evening, and his visits were welcome to Sherlock Holmes, for they enabled him to keep in touch with all that was going on at the police headquarters. In return for the news which Lestrade would bring, Holmes was always ready to listen with attention to the details of any case upon which the detective was engaged, and was able occasionally, without any active interference, to give some hint or suggestion drawn from his own vast knowledge and experience.

On this particular evening, Lestrade had spoken of the weather and the newspapers. Then he had fallen silent, puffing thoughtfully at his cigar. Holmes looked keenly at him.

Это было обычной вещью для мистера Лестрейда из Скотленд-Ярда, зайти к нам вечером, и его посещения охотно принимались Шерлоком Холмсом, поскольку они давали ему возможность быть в курсе всего, что происходило в главном управлении полиции. В благодарность за новости, которые приносил Лестрейд, Холмс всегда был готов выслушать с вниманием подробности дела, которым занимался сыщик и мог иногда, без какого-либо активного вмешательства дать подсказку или совет, почерпнутые из его обширных познаний и опыта.

В этот особенный вечер Лестрейд говорил о погоде и газетах. Потом он замолчал, задумчивая покуривая сигару. Холмс пристально смотрел на него.

Anything remarkable on hand?" he asked.

"Oh, no, Mr. Holmes — nothing very particular."

"Then tell me about it."

Lestrade laughed.

"Well, Mr. Holmes, there is no use denying that there IS something on my mind. And yet it is such an absurd business, that I hesitated to bother you about it. On the other hand, although it is trivial, it is undoubtedly queer, and I know that you have a taste for all that is out of the common. But, in my opinion, it comes more in Dr. Watson's line than ours."

"Что-нибудь примечательное имеете в своем распоряжении?" спросил он.

О нет, мистер Холмс, ничего особенного.

Тогда расскажите мне об этом.

Лестрейд рассмеялся.

Что ж Холмс, не стану отрицать, что меня действительно занимает кое-что. И ещё, это такой нелепый случай, что я сомневался, стоит ли утруждать Вас им. С другой стороны, хотя он пустяковый, он, несомненно, странный, а я знаю, что Вас тянет ко всему необычному. Но по-моему, это больше по части доктора Ватсона, чем по нашей с Вами.

"Disease?" said I.

"Madness, anyhow. And a queer madness, too. You wouldn't think there was anyone living at this time of day who had such a hatred of Napoleon the First that he would break any image of him that he could see."

Holmes sank back in his chair.

"That's no business of mine," said he.

"Exactly. That's what I said. But then, when the man commits burglary in order to break images which are not his own, that brings it away from the doctor and on to the policeman."

"Болезнь?" сказал я.

"Сумасшествие, так или иначе. И, на самом деле, странное сумасшествие. Вы бы не подумали, что в наше время живёт человек, который так ненавидит Наполеона Первого, что разбивает каждый его бюст, который видит."

Холмс откинулся на спинку кресла.

"Это не по моей части", сказал он.

"Совершенно верно. Я так и говорил. Но с другой стороны, когда человек совершает кражу со взломом для того, чтобы разбить бюсты, которые ему не принадлежат, то это переносит дело от доктора к полисмену."