Для тех, кто только начал учить английский
|
 |
|
Страница 5 из 15
| The opinions of this junto were completely controlled by Nicholas Vedder, a patriarch of the village, and landlord of the inn, at the door of which he took his seat from morning till night, just moving sufficiently to avoid the sun and keep in the shade of a large tree; so that the neighbors could tell the hour by his movements as accurately as by a sun-dial. It is true he was rarely heard to speak, but smoked his pipe incessantly. |
Убеждения этого тайного союза были полностью под контролем Николаса Веддера, патриарха деревни и владельца гостиницы, у двери которой он занимал своё место с утра до вечера, только сдвигаясь в достаточной мере, чтобы избежать солнца и держаться в тени большого дерева, так, что соседи могли определять время: "час" по его передвижениям точно так же, как по солнечным часам. Правда, редко слышали, чтобы он говорил, но беспрестанно курил свою трубку. |
| His adherents, however (for every great man has his adherents), perfectly understood him, and knew how to gather his opinions. When any thing that was read or related displeased him, he was observed to smoke his pipe vehemently; and to send forth short, frequent and angry puffs; but when pleased, he would inhale the smoke slowly and tranquilly, and emit it in light and placid clouds; and sometimes, taking the pipe from his mouth, and letting the fragrant vapon curl about his nose, would gravely nod his head in token of perfect approbation. |
Его сторонники, однако, ведь у каждого замечательного человека есть свои сторонники, отлично понимали его, и знали, как понимать его мнение. Когда что-нибудь, что было прочитано или рассказано, вызывало его недовольство, было видно, как неистово он курил свою трубку и выпускал короткие, частые и сердитые клубы дыма, но, когда ему нравилось, он вдыхал дым медленно и умиротворённо и выпускал его светлыми и спокойными облаками; и иногда, выпуская трубку изо рта и, позволяя ароматному дыму извиваться вокруг носа, бывало, серьёзно кивал головой в знак полного одобрения. |
| From even this stronghold the unlucky Rip was at length routed by his termagant wife, who would suddenly break in upon the tranquility of the assemblage and call the members all to naught; nor was that august personage, Nicholas Vedder himself, sacred from the daring tongue of this terrible virago, who charged him outright with encouraging her husband in habits of idleness. |
Даже из этой цитадели несчастный Рип, в конце концов, бывал обращён в бегство его сварливой женой, которая, бывало, неожиданно врывалась в спокойствие собрания и называла его участников ничтожествами; не была даже такая августейшая особа, как сам Николас Веддер, неприкосновенен от дерзкого языка этой ужасной мегеры, которая прямо обвиняла его в подстрекательстве её мужа к привычкам праздности. |
| Poor Rip was at last reduced almost to despair; and his only alternative, to escape from the labor of the farm and clamor of his wife, was to take gun in hand and strool away into the woods. Here he would sometimes seat himself at the foot of a tree, and share the contents of his wallet with Wolf, with whom he sympathized as a fellow-sufferer in persecution. "Poor Wolf," he would say, "thy mistress leads thee a dog's life of it; but never mind, my lad, whilst I live thou shalt never want a friend to stand by thee!" Wolf would wag his tail, look wistfully in his master's face, and if dogs can feel pity I verily believe he reciprocated the sentiment with all his heart. |
Бедный Рип был в итоге доведён почти до отчаяния и его единственный выбор, чтобы убежать от труда на ферме и крика жены, было взять ружьё в руки и уйти в лес. Здесь он, бывало, иногда усаживался у подножья дерева и делился содержимым своей сумки с Вольфом, к которому он доброжелатено относился, как к товарищу-страдальцу в гонениях. "Бедный Вольф," он, бывало, говорил, "твоя хозяйка доводит тебя до самой собачьей жизни; но, неважно, мой дружок, пока я жив, ты никогда не захочешь другого друга рядом с собой." Вольф обычно вилял хвостом, глядел тоскливо в лицо хозяина, и, если собаки чувствуют жалось, я поистине верю, что он отвечал взаимностью на чувство всем своим сердцем. |
|
|
|
