But it was not our prisoner to whom Holmes was giving his attention. Squatted on the doorstep, he was engaged in most carefully examining that which the man had brought from the house. It was a bust of Napoleon, like the one which we had seen that morning, and it had been broken into similar fragments. Carefully Holmes held each separate shard to the light, but in no way did it differ from any other shattered piece of plaster. He had just completed his examination when the hall lights flew up, the door opened, and the owner of the house, a jovial, rotund figure in shirt and trousers, presented himself.

"Mr. Josiah Brown, I soppose?" said Holmes.

Но не на нашего пленника устремил Холмс своё внимание. Сидя на корточках на пороге, он был занят самым тщательным исследованием того, что преступник вынес из дома. Это был бюст Наполеона, такой же, как тот, что мы видели этим утром, и он был разбит на похожие фрагменты. Холмс внимательно подносил к свету каждый отдельный кусок, но никоим образом тот не отличался от любого другого обломка гипса. Едва он закончил своё исследование, как в прихожей зажёгся свет, дверь открылась и хозяин дома, весёлый, полный человек в рубашке и брюках, появился перед нами.

"Мистер Джосайя Браун, я полагаю?" сказал Холмс.

"Yes, sir, and you, no doubt, are Mr.Sherlock Holmes? I had the note which you send by the express messenger, and I did exactly what you told me. We locked every door on the inside and awaited developments. Well, I'm very glad to see that you have got the rascal. I hope, gentlemen, that you will come in and have some refreshment."

However, Lestrade was anxious to get his man into safe quarters, so within a few minutes our cab had been summoned and we were all four upon our way to London. Not a word would our captive say, but he glared at us from the shadow of his matter hair, and once, when my hand seemed within his reach, he snapped at it like a hungry wolf. We stayed long enough at the police-station to leam that a search of his clothing revealed nothing save a few shillings and a long sheath knife, the handle of which bore copious traces or recent blood.

"Да, сэр, а Вы, без сомнения, мистер Шерлок Холмс? Я получил записку, которую Вы отправили с посыльным, и я в точности исполнил то, что Вы просили. Мы заперли все двери изнутри и ждали, что произойдёт. Итак, я очень рад видеть, что вы поймали негодяя. Надеюсь, джентльмены, что вы зайдёте ко мне выпить."

Однако, Лестрейду не терпелось отправить задержанного в надёжное место, поэтому через несколько минут был вызван наш кэб, и мы вчетвером поехали в Лондон. Ни слова не произнёс наш пленник, но он злобно глядел на нас из тени спутанных волос, а один раз, когда моя рука оказалась в пределах его досягаемости, он щёлкнул на неё зубами, словно голодный волк. Мы оставались в полицейском участке довольно долго и узнали, что обыск его одежды не дал ничего, кроме нескольких шиллингов и длинного охотничьего ножа, на рукояти которого виднелись многочисленные следы свежей крови.

"That's all right," said Lestrade, as we parted. "Hill knows all these gentry, and he will give a name to him. You'll find that my theory of the Mafia will work out all right. But I'm sure I am exceedingly obliged to you, Mr. Holmes, for the workmanlike way in which you laid hands upon him. I don't quite understand it all yet."

"I fear it is rather too late an hour for explanations," said Holmes. "Besides, there are one or two details which are not finished off, and it is one of those cases which are worth working out to the very end. If you will come round once more to my rooms at six o'clock tomorrow, I think I shall be able to show you that even now you have not grasped the entire meaning of this business, which presents some features which make it absolutely original in the history of crime. If ever I permit you to chronicle any more of my little problems, Watson. I foresee that you will enliven your pages by an account of the singular adventure of the Napoleonic busts."

"Всё в порядке", сказал Лестрейд, когда мы прощались. "Хилл знает всех этих людей и установит его личность. Увидите, что моя версия относительно мафии полностью подтвердится. Однако, конечно, я весьма обязан Вам, мистер Холмс за искусный способ, которым Вы поймали преступника. Я до сих пор не вполне всё понимаю."

"Боюсь, сейчас слишком поздний час для разъяснений," сказал Холмс. Кроме того, есть несколько подробностей, которые не выяснены до конца, а это одно из тех дел, которые стоят того, чтобы довести их до самого конца. Если Вы снова зайдёте ко мне в шесть часов завтра, думаю, я буду способен показать вам, что даже теперь вы не постигли полностью смысла этого дела, которое обладает некоторыми особенностями, которые делают его совершенно оригинальным в истории преступлений. Если я когда-нибудь позволю Вам Ватсон, описать ещё что-нибудь из распутанных мною дел, я уже знаю, что Вы оживите ваши страницы рассказом об удивительном приключении наполеоновских бюстов."