Poirot said: "What happened?"

"She struck the child-the baby-flung a paperweight at her. The child lost the sight of one eye and was permanently disfigured."

Mr Jonathan sighed. He said:

"You can imagine the effect a simple question on that point had at the trial."

He shook his head: "It gave the impression that Caroline Crale was a woman of ungovernable temper. That was not true. No, that was not true." He paused and then resumed:

"Caroline Spalding came often to stay at Alderbury. She rode well, and was keen. Richard Crale was fond of her. She waited on Mrs Crale and was deft and gentle-Mrs Crale also liked her. The girl was not happy at home. She was happy at Alderbury. Diana Crale, Amyas’s sister, and she were by way of being friends. Philip and Meredith Blake, boys from the adjoining estate, were frequently at Alderbury. Philip was always a nasty, money-grubbing little brute. I must confess I have always had a distaste for him. But I am told that he tells a very good story and that he has the reputation of being a staunch friend. Meredith was what my contemporaries used to call Namby Pamby. Liked botany and butterflies and observing birds and beasts. Nature study they call it nowadays. Ah, dear-all the young people were a disappointment to their parents. None of them ran true to type-huntin’, shootin’, fishin’. Meredith preferred watching birds and animals to shooting or hunting them, Philip definitely preferred town to country and went into the business of money-making. Diana married a fellow who wasn’t a gentleman-one of the temporary officers in the war. And Amyas, strong, handsome, virile Amyas, blossomed into being a painter, of all things in the world. It’s my opinion that Richard Crale died of the shock.

оглавление

"Так что же произошло?" спросил Пуаро.

"Она швырнула в малышку пресс-папье. Ребенок ослеп на один глаз и получил увечье на всю жизнь."

Мистер Джонатан вздохнул.

"Можете себе представить, каков был эффект от единственного заданного на этот счет вопроса во время суда."

Он покачал головой. "Создалось впечатление, что Кэролайн была женщиной с необузданным темпераментом. Что ни в коей мере не соответствовало истине. Нет, не соответствовало." Он остановился, затем заключил:

"Кэролайн Сполдинг часто приезжала гостить в Олдербери. Она хорощо ездила верхом, была умна. Ричарду Крейлу она очень нравилась. Она ухаживала за миссис Крейл и делала это умело и заботливо, а потому миссис Крейл тоже к ней благоволила. Дома она не была счастлива, зато в Олдербери ее встречали тепло. Она подружилась и с Дианой Крейл, сестрой Эмиаса. В Олдербери часто приезжали из соседней усадьбы братья Филип и Мередит Блейки. Филип всегда был мерзким негодяем и стяжателем. Мне он никогда не нравился. Но я слышал, что он умеет рассказывать забавные истории и считается верным другом. Мередит был, как говаривали в мое время, сентиментально-чувствительным. Увлекался ботаникой и бабочками, наблюдал за птицами и животными. Теперь это называется «изучать природу». О боже, все эти молодые люди были разочарованием для своих родителей. Никто из них не занимался тем, чем положено: охотой, стрельбой, рыбной ловлей. Мередит очень любил наблюдать за пти¬цами и животными, а не стрелять в них. Филип явно предпочитал деревне город и занялся добыванием денег. Диана вышла замуж за человека, который не считался джентльменом. Он был офицером, но только во время войны. А Эмиас, сильный, красивый, энергичный, сделался художником! Что и свело, я убежден, Ричарда Крейла в могилу.

And in due course Amyas married Caroline Spalding. They’d always fought and sparred, but it was a love match all right. They were both crazy about each other. And they continued to care. But Amyas was like all the Crales, a ruthless egoist. He loved Caroline but he never once considered her in any way. He did as he pleased. It’s my opinion that he was as fond of her as he could be of anybody-but she came a long way behind his art. That came first. And I should say at no time did his art give place to a woman. He had affairs with women-they stimulated him-but he left them high and dry when he’d finished with them. He wasn’t a sentimental man, nor a romantic one. And he wasn’t entirely a sensualist either. The only woman he cared a button for was his own wife. And because she knew that she put up with a lot. He was a very fine painter, you know. She realized that, and respected it. He chased off in his amorous pursuits and came back again-usually with a picture to show for it.

It might have gone on like that if it hadn’t come to Elsa Greer. Elsa Greer-’ Mr Jonathan shook his head."

Со временем Эмиас женился на Кэролайн Сполдинг. Они всегда спорили и ссорились, но брак этот был, несомненно, по любви. Они безумно любили друг друга. И по прошествии лет продолжали любить. Но Эмиас, как и все Крейлы, был жестоким эгоистом. Он любил Кэролайн, но никогда с ней не считался. Он поступал так, как ему хотелось. По-моему, он любил её настолько, насколько вообще был способен любить; прежде всего для него существовало его искусство. И никогда ни одной женщине не удалось взять верх над искусством. У него были многочисленные романы — это его вдохновляло,— но как только женщины ему надоедали, он безжалостно их бросал. Он не был ни сентиментальным, ни романтиком. И сластолюбцем тоже не был. Единственной женщиной, которая его немного интересовала, была его жена. И поскольку она это знала, то многое ему прощала. Он был отличным художником, она это понимала и почитала его талант. Он же бегал за женщинами, но всегда возвращался домой, чтобы, вдохновившись очередным романом, написать новую картину.

Так бы они и жили, если бы не появилась Эльза Грир. Эльза Грир...— И мистер Джонатан покачал головой."

Poirot said: "What of Elsa Greer?"

Mr Jonathan said unexpectedly:

"Poor child. Poor child."

Poirot said: "So you feel like that about her?"

"Maybe it is because I am an old man, but I find, M. Poirot, that there is something about the defencelessness of youth that moves me to tears. Youth is so vulnerable. It is so ruthless-so sure. So generous and so demanding."

Getting up, he crossed to the bookcase. Taking out a volume he opened it, turned the pages, and then read out:

‘ If that thy bent of love be honourable,

The purpose marriage, send me word tomorrow

By one that I’ll procure to come to thee,

Where and what time thou wilt perform the rite,

And all my fortunes at thy foot I’ll lay,

And follow thee my lord throughout the world. ’

"Что — Эльза Грир?" спросил Пуаро.

И вдруг мистер Джонатан вздохнул:

"Бедное, бедное дитя!"

"Вот какое у вас к ней отношение?" удивился Пуаро.

" Быть может, это из-за того, что я уже старик, но, по-моему, мсье Пуаро, в молодости есть какая-то незащищенность, и это трогает до слез. Молодость так ранима и в то же время безжалостна и самоуверенна. Она так великодушна и так требовательна."

Он встал и подошел к книжному шкафу. Вынув оттуда томик, он перелистал страницы и начал читать:

'...Если искренне ты любишь

И думаешь о браке — завтра утром

Ты с посланной моею дай мне знать,

Где и когда обряд свершить ты хочешь, -

И я сложу всю жизнь к твоим ногам

И за тобой пойду на край Вселенной.'