"Pop, pop," sounded in the air, and the two wild geese fell dead among the rushes, and the water was tinged with blood. "Pop, pop," echoed far and wide in the distance, and whole flocks of wild geese rose up from the rushes.

The sound continued from every direction, for the sportsmen surrounded the moor, and some were even seated on branches of trees, overlooking the rushes. The blue smoke from the guns rose like clouds over the dark trees, and as it floated away across the water. A number of sporting dogs bounded in among the rushes, which bent beneath them wherever they went. How they terrified the poor duckling!

He turned away his head to hide it under his wing, and at the same moment a large terrible dog passed quite near him. His jaws were open, his tongue hung from his mouth, and his eyes glared fearfully. He thrust his nose close to the duckling, showing his sharp teeth, and then, 'splash, splash,' he went into the water without touching him,

"Oh," sighed the duckling, "how thankful I am for being so ugly; even a dog will not bite me."

And so he lay quite still, while the shot rattled through the rushes, and gun after gun was fired over him. It was late in the day before all became quiet, but even then the poor young thing did not dare to move.He waited quietly for several hours, and then, after looking carefully around him, hastened away from the moor as fast as he could. He ran over field and meadow till a storm arose, and he could hardly struggle against it.

"Пиф! Паф!"  прозвучало в воздухе, и оба гусака упали в камыши мертвыми, а вода покраснела от крови. "Пиф! Паф!"  раздалось опять, и целая стая диких гусей поднялась над болотом.

Звуки выстрелов раздавались со всех сторон, охотники окружили болото, некоторые из них забрались на ветви деревьев, чтобы оглядеть камыши. Голубой дым от ружей облаками окутывал вершины  тёмных деревьев и стлался над водой. Охотничьи собаки раскали среди камышей, притаптывая их своими лапами. Как же они напугали бедного утёнка!

Он хотел было спрятать голову под крылышко, как в этот момент прямо перед ним выросла охотничья собака. Её челюсти были открыты, язык свисал изо рта, глаза смотрели ужасающе. Она поднесла свой нос близко к утёнку, оскалила острые зубы и затем, шлёп-шлёп, вошла в воду, не коснувшись его.

"Ох," вздохнул утёнок, "благодаря тому, что я такой гадкий, даже собака не тронула меня."

И он притаился в камышах. А над головою его то и дело свистела дробь, раздавались выстрелы. Пальба стихла только к вечеру, но даже тогда бедняга не осмеливался пошевельнуться. Он спокойно ждал в течение нескольких часов, а затем, осмотревшись внимательно, поспешил от болота так быстро, как только мог. Он бежал по полям и лугам, пока не возник сильный шторм, и он едва мог бороться с ним.

Towards evening, he reached a poor little cottage that seemed ready to fall, and only remained standing because it could not decide on which side to fall first. The storm continued so violent, that the duckling could go no farther; he sat down by the cottage, and then he noticed that the door was not quite closed in consequence of one of the hinges having given way. There was therefore a narrow opening near the bottom large enough for him to slip through, which he did very quietly, and got a shelter for the night. A woman, a  cat, and a hen lived in this cottage. The  cat, whom the mistress called, 'My little son,' was a great favorite; he could raise his back, and purr, and could even throw out sparks from his fur if it were stroked the wrong way. The hen had very short legs, so she was called 'Chickie short legs.' She laid good eggs, and her mistress loved her as if she had been her own child. In the morning, the strange visitor was discovered, and the cat began to purr, and the hen to cluck.

"What is that noise about?" said the old woman, looking round the room, but her sight was not very good; therefore, when she saw the duckling she thought it must be a fat duck, that had strayed from home.

"Oh what a prize!" she exclaimed, "I hope it is not a drake, for then I shall have some duck’s eggs. I must wait and see."

So the duckling was allowed to remain on trial for three weeks, but there were no eggs. Now the cat was the master of the house, and the hen was mistress, and they always said,

“We and the world,” for they believed themselves to be half the world, and the better half too. The duckling thought that others might hold a different opinion on the subject, but the hen would not listen to such doubts.

К вечеру он добрался до маленькой убогой избушки, которая готова была упасть, да оставалась стоять только потому, что не знала, на какой бок падать. Шторм продолжался так сильно, что утёнок не мог идти дальше, он присел рядом с избушкой и заметил, что дверь соскочила с одной петли и так перекосилась, что сквозь щель можно легко пробраться внутрь. Он тихо пробрался в избушку, чтобы переночевать. В избушке жила женщина со своей курицей и котом. Кота она звала 'своим маленьким сыночком'; он умел выгибать спину, мурлыкать и даже сыпать искрами, но для этого надо было погладить его против шерсти.У курицы были маленькие коротенькие ножки, и потому ее так и прозвали Коротконожкой. Она прилежно несла яйца, и хозяйка любила ее, как ребёнка. Утром незнакомца заметили. Кот начал мурлыкать, а курица кудахтать.

"Что там за шум?"  спросила старушка. Она поглядела кругом и увидела утенка, но сослепу приняла его за жирную утку, которая отбилась от дому.

"Вот так находка!"  воскликнула старушка.  "Теперь у меня будут утиные яйца. Подожду, и будет видно."

И она решила оставить бездомную птицу у себя на три недели. Но яиц так не было. Настоящим хозяином в доме был кот, а хозяйкой - курица. Оба они всегда говорили:

“Мы и весь свет!” Они считали самих себя половиной всего света, и притом лучшей половиной. Утенку, правда, казалось, что на сей счет можно быть другого мнения. Но курица этого не допускала.

"Can you lay eggs?" she asked.

"No."

"Then have the goodness to hold your tongue."

"Can you raise your back, or purr, or throw out sparks?” said the cat."

"No."

"Then you have no right to express an opinion when sensible people are speaking."

So the duckling sat in a corner, feeling very low spirited, till the sunshine and the fresh air came into the room through the open door, and then he began to feel such a great longing for a swim on the water, that he could not help telling the hen.

"What an absurd idea," said the hen. "You have nothing else to do, therefore you have foolish fancies. If you could purr or lay eggs, they would pass away."

"But it is so delightful to swim about on the water!" said the duckling, "and so refreshing to feel it close over your head, while you dive down to the bottom."

"Delightful, indeed!" said the hen, "why you must be crazy! Ask the cat, he is the cleverest animal I know, ask him how he would like to swim about on the water, or to dive under it, for I will not speak of my own opinion; ask our mistress—there is no one in the world more clever than she is. Do you think she would like to swim, or to let the water close over her head?"

"You don’t understand me," said the duckling.

“We don’t understand you? Who can understand you, I wonder? Do you consider yourself more clever than the cat, or the old woman? I will say nothing of myself. Don’t imagine such nonsense, child, and thank your good fortune that you have been received here. Are you not in a warm room, and in society from which you may learn something. But you are a chatterer, and your company is not very agreeable. Believe me, I speak only for your own good. I may tell you unpleasant truths, but that is a proof of my friendship. I advise you, therefore, to lay eggs, and learn to purr as quickly as possible.”

"Умеешь ты нести яйца?"  спросила она утенка.

"Нет."

"Так и держи язык на привязи!"

А кот спросил:  "Умеешь ты выгибать спину, сыпать искрами и мурлыкать?"

"Нет."

"Так и не суйся со своим мнением, когда говорят умные люди!"

И утенок сидел в углу в очень плохом настроении. Как-то раз дверь широко отворилась, и в комнату ворвались струя свежего воздуха и яркий солнечный луч. Утенка так сильно потянуло на волю, так захотелось ему поплавать, что он не мог удержаться и сказал об этом курице.

"Ну, что еще выдумал?"  напустилась на него курица.  "Бездельничаешь, вот тебе в голову и лезет всякая чепуха! Неси-ка яйца или мурлычь, дурь-то и пройдет!"

"Ах, плавать  в воде так приятно!"  сказал утенок.  "Такое удовольствие нырнуть вниз головой в самую глубь!

"Вот так удовольствие!"  сказала курица.  "Ты совсем с ума сошел! Спроси у кота - он рассудительней всех, кого я знаю, - нравится ли ему плавать и нырять? О себе самой я уж не говорю. Спроси, наконец, у нашей хозяйки, умнее ее, уж наверное, никого нет на свете! Она тебе скажет, любит ли она нырять вниз головой в самую глубь!"

"Вы меня не понимаете!"  сказал утенок.

"Мы не понимаем, Кто тебя  поймет? Ты, видно, хочешь быть умнее кота и нашей старушки? Не говоря уже обо мне! Не дури и будь  благодарен за все, что для тебя сделали! Тебя приютили, пригрели, ты попал в такое общество, в котором можешь кое-чему научиться. Но ты болтлив, и твоё общество не очень-то приятно. Уж поверь мне! Я желаю тебе добра, потому и браню тебя. Так всегда поступают истинные друзья. Старайся же нести яйца или научись мурлыкать да сыпать искрами!"

“I believe I must go out into the world again,” said the duckling.

“Yes, do,” said the hen.

So the duckling left the cottage, and soon found water on which it could swim and dive, but was avoided by all other animals, because of its ugly appearance. Autumn came, and the leaves in the forest turned to orange and gold. then, as winter approached, the wind caught them as they fell and whirled them in the cold air. The clouds, heavy with hail and snow-flakes, hung low in the sky, and the raven stood on the ferns crying, “Croak, croak.”

It made one shiver with cold to look at him. All this was very sad for the poor little duckling. One evening, just as the sun set amid radiant clouds, there came a large flock of beautiful birds out of the bushes. The duckling had never seen any like them before. They were swans, and they curved their graceful necks, while their soft plumage shown with dazzling whiteness.

They uttered a singular cry, as they spread their glorious wings and flew away from those cold regions to warmer countries across the sea. As they mounted higher and higher in the air, the ugly little duckling felt quite a strange sensation as he watched them. He whirled himself in the water like a wheel, stretched out his neck towards them, and uttered a cry so strange that it frightened himself. Could he ever forget those beautiful, happy birds; and when at last they were out of his sight, he dived under the water, and rose again almost beside himself with excitement. He knew not the names of these birds, nor where they had flown, but he felt towards them as he had never felt for any other bird in the world. He was not envious of these beautiful creatures, but wished to be as lovely as they.

"Полагаю, я должен уйти отсюда куда глаза глядят!"  сказал утенок.

"Ну и ступай себе!"  ответила курица.

И утенок ушел. Он жил на озере, плавал и нырял вниз головой, но все вокруг по-прежнему смеялись над ним и называли его гадким и безобразным. Настала осень. Листья на деревьях стали оранжевыми и золотыми. Они так и сыпались с ветвей, а ветер подхватывал их и кружил по воздуху. Стало очень холодно. Тяжелые тучи с градом и снегом низко висели в небе, и ворон, сидя на изгороди, каркал от холода во все горло: "Кар, кар."

Замерзнешь при одной мысли о такой стуже! Бедному утенку было очень грустно. Раз под вечер, когда солнышко всё ещё стояло среди сияющих облаков, из-за кустов поднялась большая стая чудесных птиц. Таких красивых птиц утенок никогда еще не видел. Это были лебеди, они изогнули свои изящные шеи, а их мягкое оперение поражало своей белизной.

Они издали особенный крик, распростерли свои широкие, могучие крылья и полетели с холодных лугов в теплые страны, через моря... Вот уж они поднялись высоко-высоко в воздух, а гадкий утенок всё смотрел им вслед, и какое-то странное чувство охватило его. Он завертелся в воде, как волчок, вытянул шею и тоже закричал, да так громко и странно, что сам испугался. Он не мог оторваться от этих прекрасных, счастливых птиц, а когда они совсем скрылись из виду, он нырнул на самое дно, потом выплыл опять и все-таки долго еще не мог опомниться. Утенок не знал, как зовут этих птиц, не знал, куда они летят, но испытал к ним чувство, какое не испытывал ни к кому на свете. Красоте их он не завидовал, но желал быть такими же красивыми, как они.

Poor ugly creature, how gladly he would have lived even with the ducks had they only given him encouragement.

The winter grew colder and colder; he was obliged to swim about on the water to keep it from freezing, but every night the space on which he swam became smaller and smaller. At length it froze so hard that the ice in the water crackled as he moved, and the duckling had to paddle with his legs as well as he could, to keep the space from closing up. He became exhausted at last, and lay still and helpless, frozen fast in the ice.

Early in the morning, a peasant, who was passing by, saw what had happened. He broke the ice in pieces with his wooden shoe, and carried the duckling home to his wife. The warmth revived the poor little creature; but when the children wanted to play with him, the duckling thought they would do him some harm; so he started up in terror, fluttered into the milk-pan, and splashed the milk about the room. Then the woman clapped her hands, which frightened him still more. He flew first into the butter-cask, then into the meal-tub. What a condition he was in! The woman screamed, and struck at him with the tongs; the children laughed and screamed, and tumbled over each other, in their efforts to catch him; but luckily he escaped. The door stood open; the poor creature could just manage to slip out among the bushes, and lie down quite exhausted in the newly fallen snow.

Бедняга, он был бы рад жить с утками, если бы хоть они не отталкивали его от себя.

Зима настала холодная-прехолодная. Утенок должен был плавать по озеру без отдыха, чтобы не дать воде замерзнуть совсем, но с каждой ночью полынья, в которой он плавал, становилась все меньше и меньше. Мороз был такой, что даже лед потрескивал. Утенок без устали работал лапками. Под конец он совсем выбился из сил, растянулся и примерз ко льду.

Рано утром крестьянин, проходивший мимо, увидел, что случилось. Он разбил лед своим деревянным башмаком и отнес утёнка домой к жене. Тепло оживило бедное маленькое существо, но когда дети задумали поиграть с ним, но утенку показалось, что они хотят обидеть его. Он шарахнулся от страха в угол и попал прямо в подойник с молоком. Молоко потекло по полу. Женщина вскрикнула и всплеснула руками, это испугало его ещё больше,и он влетел в кадку с маслом, а оттуда в бочонок с мукой. На что он стал похож! Женщина бранила утенка и гонялась за ним с угольными щипцами. Дети бегали, сшибая друг друга с ног, хохотали и визжали, пытаясь поймать его. Дверь была открыта, бедняга смог выскользнуть, кинулся в кусты, прямо на свежевыпавший снег, и лежал там почти без чувств.