"Ah! Egypt," breathed M. Blondin.

"One can even voyage there now, I believe, by train, escaping all sea travel except the Channel."

"Ah, the sea, it does not agree with you?"

Hercule Poirot shook his head and shuddered slightly.

"I, too," said M. Blondin with sympathy. "Curious the effect it has upon the stomach."

"But only upon certain stomach! There are people on whom the motion makes no impression whatever. They actually enjoy it."

"An unfairness of the good, God," said M. Blondin.

He shook his head sadly, and, brooding on the impious thought, withdrew.

Smooth-footed, deft-handed waiters ministered to the table. Toast Melba, butter, an ice pail, all the adjuncts to a meal of quality. The Negro orchestra broke into an ecstasy of strange discordant noises. London danced.

"Ах, Египет!" вздохнул месье Блонден.

"Туда можно сейчас добраться, я полагаю, на поезде, избежав все морские пути, кроме переправы через Ла-Манш."

"О, море, Вы плохо переносите его?"

Эркюль Пуаро покачал головой и слегка передёрнулся.

"Я тоже," сказал месье Блондин с сочувствием. "Любопытный эффект оно оказывает на желудок."

"Но только на определённые желудки. Есть люди, на которых движение не оказывает никакого впечатления. Оно им даже в удовольствие."

"Милость Божья несправедлива," сказал месье Блондин.

Он грустно покачал головой и, размышляя над этой нечестивой мыслью, удалился.

Неслышные ловкие официанты обслуживали столы. Тосты "Мелба", масло, ведёрко со льдом, все принадлежности добротной еды.

Негритянский оркестр гремел в экстазе странных нестройных звуков. Лондон танцевал.