Rosalie Otterbourne shrugged her shoulders. "It really seems a little too much for one person. Money, good looks, marvellous figure and - "

She paused and Poirot said, "And love? Eh? And love? But you do not know  - he may have been married for her money!"

"Didn't you see the way he looked at her?"

"Oh, yes, Mademoiselle, I saw all there was to see - indeed I saw something that you did not."

"What was that?"

Poirot said slowly, "I saw, Mademoiselle, dark lines below a woman's eyes. I saw a hand that clutched a sunshade so tight that the knuckles were white..."

Rosalie was staring at him.

"What do you mean?"

"I mean that all is not the gold that glitters - I mean that thought this lady is rich and beautiful and beloved, there is all the same something that is not right. And I know something else."

"Yes?"

"I know," said Poirot frowning, "that somewhere, at some time, I have heard that voice before - the voice of M. Doyle - and I wish I could remember where."

But Rosalie was not listening. She had stopeed dead. With the point of her sunshade she was tracing patterns in the loose sand.

Suddenly she broke out fiercely, "I'm odious. I'm quite odious. I'm just a beast through and through. I'd like to tear the clothes off her back and stamp on her lovely arrogant self-confident face. I'm just a jealous cat - but that's what I feel like. She's so horrible successful and poised and assured."

Розали Оттерборн пожала плечами. "Действительно многовато для одного человека: деньги, внешность, фигура и..."

Она умолкла и Пуаро продолжил: "И любовь? Так ведь? И любовь? Но Вы не знаете - вдруг он женился на её деньгах?"

"Разве Вы не видели, как он смотрел на неё?"

"О да, мадемуазель. Я видел всё, что полагалось увидеть. На самом деле, я увидел кое-что, что не видели Вы."

"Что же именно?"

Пуаро сказал медленно: "Я видел, мадемуазель, тёмные круги под её глазами. Я видел руку, сжимавшую зонтик так туго, что костяшки пальцев стали белыми..."

Розали взглянула на него.

"Что Вы имеете ввиду?"

"Я имею ввиду, что не всё то золото, что блестит. Я имею ввиду, что, хотя эта дама богата, красива и любима, не всё там благополучно. И ещё я кое-что знаю."

"Да?"

"Я знаю," сказал Пуаро хмурясь, "что где-то, в какой-то момент, я уже слышал этот голос - голос месье Дойла, и я желаю, чтобы я мог вспомнить - где.

Но Розали не слушала. Она замерла на месте. Концом зонтика она чертила узоры на рыхлом песке.

Вдруг она вспыхнула яростно: "Я гнусная. Я совершенно отвратительная. Вся насквозь - чудовище. Я хотела бы рвать одежду на её спине и топтать её прекрасное, надменное, самоуверенное лицо. Я просто ревнивая кошка - это то, что я чувствую. Она ужасно успешная, уравновешенная и уверенная в себе."