Hercule Poirot rejoined his friend, Inspector Japp. The latter had a grin on his face.

"Hullo, old boy," he said. "You've had a pretty near squeak of being locked up in a police cell."

"I fear," said Poirot gravely, "that such an occurrence might have damaged me professionally."

"Well," said Japp with a grin, "detectives do turn out to be criminals sometimes – in storybooks."

A tall thin man with an intelligent melancholy face joined them, and Japp introduced him.

"This is Monsieur Fournier, of the Sûreté. He has come over to collaborate with us about this business."

"I think I have had the pleasure of meeting you once some years ago, M. Poirot," said Fournier, bowing and shaking hands.

A very faint smile seemed to hover on his lips.

"I suggest," said Poirot, "that both you gentlemen should dine with me at my rooms. I have already invited Maître Thibault. That is, if you and my friend Japp do not object to my collaboration."

"That's all right, old cock," said Japp, slapping him heartily on the back. "You're in on this on the ground floor."

On the excellent dinner, which entertained the little Belgian friends, the company was purely male. Присутствовал и высокий седобородый француз мэтр Тибо.

"It is possible to eat well in England," murmured Fournier appreciatively, as he made delicate use of a thoughtfully provided toothpick.

Эркюль Пуаро зашел к своему другу инспектору Джеппу. У того на лице была усмешка.

"Хэлло, старик!"  воскликнул он. "Ты был на волосок от тюрьмы!"

"Боюсь,"  серьезно заметил Пуаро, "что такое происшествие может повредить моей карьере!"

"Ну что ж," усмехнулся Джепп,  "детективы иногда превращаются в преступников, правда, в романах."

Вошел высокий худой человек с несколько меланхоличным, интеллигентным лицом. Джепп представил его:

"Это мсье Фурнье из французской сыскной полиции. Он приехал, чтобы поработать с нами."

"Кажется, несколько лет назад я уже имел удовольствие встречать вас, мсье Пуаро,"  кланяясь и пожимая всем руки, сказал Фурнье и вяло улыбнулся.  "Я много слышал о вас."

Пуаро позволил себе сдержанную улыбку в ответ.

"Полагаю,"  сказал он, "что вы, джентльмены, согласитесь отобедать у меня. Я уже пригласил адвоката мадам Морисо мэтра Тибо. Вы и мой друг Джепп не возражаете против моего сотрудничества с вами?"

"Хорошо, дружище,"  сказал Джепп, хлопнув Пуаро по спине. "Ты живешь все в том же доме, на нижнем этаже?"

На превосходном обеде, которым маленький бельгиец угостил друзей, компания была чисто мужская. Присутствовал и высокий седобородый француз мэтр Тибо.

"Вполне возможно хорошо поесть в Англии," мурлыкнул Фурнье после того, как деликатно воспользовался заботливо припасенной для него зубочисткой.

"A delicious meal, M. Poirot," said Thibault.

"Bit Frenchified, but damn good," pronounced Japp.

"A meal should always lie lightly on the estomac (фр.)," said Poirot. "It should not be so heavy as to paralyze thought."

"I can't say my stomach ever gives me much trouble," said Japp. "But I won't argue the point. Well, we'd better get down to business. I know that M. Thibault has got an appointment this evening, so I suggest that we should start by consulting him on any point that seems likely to be useful."

"I am your service, gentlemen. Naturally, I can speak more freely here than in a coroner's court. I had a hurried conversation with Inspector Japp before the inquest and he indicated a policy of reticence – the bare necessary facts."

"Quite right," said Japp. "Don't ever spill the beans too soon. But now let's hear all you can tell us of this Giselle woman."

"To speak the truth, I know very little. I know her as the world knew her – as a public character. Of her private life as an individual I know very little. Probably M. Fournier here can tell you more than I can. But I will say to you this: Madame Giselle was what you call in this country 'a character.' She was unique. Of her antecedents nothing is known. I have an idea that as a young woman she was good-looking. I believe that as a result of smallpox she lost her looks. She was – I am giving you my impressions – a woman who enjoyed power – she had power. She was a keen woman of business. She was the type of hard-headed Frenchwoman who would never allow sentiment to affect her business interests, but she had the reputation of carrying on her profession with scrupulous honesty."

"Восхитительная еда, мсье Пуаро!" сказал Тибо.

"Немножко офранцужено, но чертовски хорошо!"  объявил Джепп.

"Такая пища превосходна для желудка,"  сказал Пуаро. "Она не настолько обременительна, чтобы парализовать мысли."

"Не могу пожаловаться на то, что мой желудок доставляет мне трудности,"сказал Джепп. "Но не будем спорить. Давайте приступим к делу. Я знаю, мсье Тибо получил на нынешний вечер задание, поэтому полагаю, мы прежде всего посоветуемся с ним обо всем, что может оказаться полезным."

"Я к вашим услугам, джентльмены. Безусловно, здесь я могу говорить более свободно, чем у следователя. Перед следствием я наскоро переговорил с инспектором Джеппом, и он попросил меня там сообщить только самые необходимые факты."

"Совершенно верно,"  подтвердил Джепп. "Никогда не нужно разбалтывать секреты прежде времени. Послушаем, что вы нам расскажете об этой самой Жизели."

"Правду говоря, я знаю весьма и весьма мало. Кое-что о ее деловой жизни. Ее личная жизнь мне почти неизвестна. О ней, наверное, мсье Фурнье сможет рассказать больше. Мадам Жизель была человеком, которого в нашей стране называют 'персонаж'. Она была уникальна. О ее прошлом мне тоже почти ничего не известно. Думаю, в молодости она была хороша собою, утратила красоту из-за оспы. Она (это мои личные впечатления) любила власть и имела власть. Была энергичной женщиной бизнеса. Типичная француженка, она никогда не позволяла своим чувствам хоть сколько-нибудь влиять на деловые отношения; пользовалась репутацией женщины, ведущей свои дела скрупулезно честно."

He looked for assent to Fournier.

That gentleman nodded his dark head.

"Yes, she was honest, according to her lights.  He shrugged his shoulders despondently. "It is too much to ask – with human nature what it is."

"You mean?"

"Chantage. (фр.)"

"Blackmail?" echoed Japp.

"Yes, blackmail of a peculiar and specialized kind. It was Madame Giselle's custom to lend money on what I think you call in this country 'note of hand alone.' She used her discretion as to the sums she lent and the methods of repayment, but I may tell you that she had her own methods of getting paid."

Poirot leaned forward interestedly.

"As Maître Thibault said today, Madame Giselle's clientele lay amongst the upper and professional classes. Those classes are particularly vulnerable to the force of public opinion. Madame Giselle had her own intelligence service. It was her custom, before lending money – that is, in the case of a large sum – to collect as many facts as possible about the client in question, and her intelligence system, I may say, was an extraordinarily good one. I will echo what our friend has said – according to her lights, Madame Giselle was scrupulously honest. She kept faith with those who kept faith with her. She has never made use of her secret knowledge to obtain money from anyone, unless that money was already owed to her."

Он искал согласия у Фурнье.

Этот джентльмен кивнул своей темной головой.

"Да, она была честной — по ее понятиям. Но... — он уныло пожал плечами, — не слишком ли много: спрашивать у человеческой натуры, что она такое на самом деле."

"Что вы имеете в виду?"

"Шантаж."

"Вымогательство?" переспросил Джепп.

"Да, своеобразный шантаж. Мадам Жизель давала ссуду, как вы здесь говорите 'лишь под расписку'. Она проявляла благоразумие как в отношении выдаваемых сумм, так и в назначении процентов. Но должен вам сказать, у нее были свои методы взыскания долгов.

Пуаро с любопытством наклонился вперед.

"Как уже говорил сегодня мэтр Тибо, ее клиентуру в основном составляли люди из определенных кругов. Люди эти особенно уязвимы и зависимы от общественного мнения. Мадам Жизель имела свою собственную разведывательную службу... Обычно перед тем, как дать деньги (большую сумму, разумеется), она собирала сведения о клиенте. Я повторю слова нашего друга: по своим понятиям, мадам Жизель была скрупулезно честна. Доверяла тому, кто доверял ей. И никогда не использовала секретных сведений, чтобы получить деньги от кого-нибудь, если он еще не задолжал ей этих денег."

"You mean," said Poirot, "that this secret knowledge was her form of security?"

"Exactly. And in using it she was perfectly ruthless. Her system paid! Very rarely did she have to write off a bad debt. A man or woman in a prominent position would go to desperate lengths to obtain the money which would obviate a public scandal. As I say, we knew of her activities, but as for prosecution -" he shrugged his shoulders – "that is a more difficult matter. Human nature is human nature."

"And supposing," said Poirot, "that she did, as you say happened occasionally, have to write off a bad debt? What then?"

"In that case," said Fournier slowly, "the information she held was published, or was given to the person concerned in the matter."

There was a moment's silence. Then Poirot said:

"Financially, that did not benefit her?"

"No," said Fournier. "Not directly, that is."

"But indirectly?"

"Indirectly," said Japp, "it made the others pay up, eh?"

"Exactly," said Fournier. "It was valuable for what you call the moral effect."

"Immoral effect, I should call it," said Japp. "Well -" he rubbed his nose thoughtfully – "it opens up a very pretty line in motives for murder – a very pretty line. Then there's the question of who is going to come into her money." He appealed to Thibault. "Can you help us there at all?"

"Вы полагаете,"  сказал Пуаро, "что эти секреты служили ей своего рода защитой?"

"Точно. И в использовании их она была беспощадна. Ее система была действенна: очень редко приходилось списывать безнадежные долги. Мужчина или женщина в известном положении, пойдет на все, лишь бы добыть деньги, чтобы избежать публичного скандала. Как я уже говорил, мы знали о ее деятельности; но судебного преследования..."  Он пожал плечами.  "Человеческая натура есть человеческая натура."

"А если она, допустим," поинтересовался Пуаро,  "вынуждена была все-таки списать долг? Что тогда?"

"В таком случае она предупреждала, что либо огласит имевшуюся у нее информацию, либо передаст эту информацию какому-нибудь заинтересованному в ней лицу."

Воцарилось минутное молчание. Затем Пуаро спросил:

"С точки зрения финансовой — это давало ей какую-то выгоду?"

"Нет,"  сказал Фурнье. "Прямой — нет."

"А косвенно?"

"А косвенно," высказал свое предположение Джепп,  "заставляло клиентов выплачивать долги вовремя, не правда ли?"

"Совершенно верно,"  подтвердил Фурнье. "Это было тем, что вы называете 'нравственным эффектом'."

"Безнравственным эффектом, я бы сказал,"  уточнил Джепп. "Ну..." Он задумчиво потер нос.  "Это отличные штрихи для мотивировки убийства, превосходные штрихи! Теперь перед нами стоит еще один вопрос: кто получил бы в наследство ее деньги?"  Он обернулся к Тибо. "Вы в этом не смогли бы нам помочь?"

"There was a daughter," said the lawyer. "She did not live with her mother; indeed, I fancy that her mother has never seen her since she was a tiny child. But she made a will many years ago now, leaving everything to her daughter, Anne Morisot, except for a small portion allocated to the maids. As far as I know, she has never made another."

"And her fortune is large?" asked Poirot.

The lawyer shrugged his shoulders.

"At a guess, eight or nine million francs."

Poirot pursed his lips to a whistle. Japp said,

"Lord, she didn't look it! Let me see. What's the exchange? – that's – why, that must be well over a hundred thousand pounds! Whew!"

"Mademoiselle Anne Morisot will be a very wealthy young woman," said Poirot.

"Just as well she wasn't on that plane," said Japp dryly. "She might have been suspected of bumping off her mother to get the dibs. How old would she be?"

"I really cannot say. I should imagine about twenty-four or five."

"Well, there doesn't seem anything to connect her with the crime. We'll have to get down to this blackmailing business. Everyone on that plane denies knowing Madame Giselle. One of them is lying. We've got to find out which. An examination of her private papers might help, eh, Fournier?"

"My friend," said the Frenchman, "immediately the news came through, after I had conversed with Scotland Yard on the telephone, I went straight to her house. There was a safe there containing papers. All those papers had been burned."

"У нее была дочь,"  сказал адвокат.  "Она не жила с матерью; я даже предполагаю, что мать не видела ее с того времени, когда девочка была еще крошечным ребенком. Много лет назад мать завещала все своей дочери, Анне Морисо, за исключением небольшой части, выделенной для служанки. Насколько я знаю, завещания мадам не изменяла."

"А велико ли ее состояние?"  поставил вопрос Пуаро.

Адвокат пожал плечами:

"Приблизительно восемь или девять миллионов франков."

Пуаро свистнул. Джепп воскликнул:

"Господи! А ведь по её виду это не скажешь! Ну, а сколько же это будет в переводе на нашу валюту?.. Ба! Около ста тысяч фунтов... даже больше. Вот так-так!

"Мадмуазель Анна Морисо станет очень состоятельной женщиной,"  подтвердил Пуаро.

"Хорошо, что ее не было в том самолете,"  сухо заметил Джепп. "А то мы могли бы заподозрить, что это она устранила мать с целью заполучить бабки!.. Сколько ей может быть лет?"

"Не могу точно сказать. Кажется, около двадцати четырёх или двадцати пяти."

"Ну, кажется, убийство с ней не связано. Теперь надобно заняться изучением всего, что пахнет шантажом или, если угодно, вымогательством. Все, кто был в самолете, отрицают, что хоть как-нибудь знали мадам Жизель. Кто-то из них врет. Не поможет ли нам исследование ее личных бумаг, а, Фурнье?"

"Мой друг,"  сказал Фурнье,  "как только я узнал новость, я поговорил по телефону со Скотленд-Ярдом и немедленно направился к ней домой. У нее был сейф с бумагами. Но оказалось, бумаги сожжены!.."

"Burned? Who by? Why?"

"Madame Giselle had a confidential maid, Élise. Élise had instructions, in the event of anything happening to her mistress, to open the safe, the combination of which she knew, and burn the contents."

"What? But that's amazing!" Japp stared.

"You see," said Fournier, "Madame Giselle had her own code. She kept faith with those who kept faith with her. She gave her promise to her clients that she would deal honestly with them. She was ruthless, but she was also a woman of her word."

Japp shook his head dumbly. The four men were silent, ruminating on the strange character of the dead woman. Maître Thibault rose.

"I must leave you, messieurs. I have to keep an appointment. If there is any further information I can give you at any time, you know my address."

He shook hands with them ceremoniously and left the apartment.

"Сожжены?! Кем? Когда? Почему?!"

"У мадам Жизели была пользующаяся доверием горничная, Элиза.  Элиза имела инструкции своей хозяйки: если с мадам что-нибудь случится, открыть сейф (комбинацию замка Элиза знала) и сжечь все содержимое."

"Что? Но ведь это поразительно!" воскликнул Джепп.

"Видите ли," сказал Фурнье, "что у мадам Жизель был свой закон чести. Она доверяла тем, кто доверял ей. Она обещала своим клиентам вести с ними честную игру. И хотя она бывала иногда безжалостной, она хранила верность своему слову."

Джепп ошеломленно потряс головой. Четверо мужчин молча думали о странном характере погибшей женщины... Мэтр Тибо поднялся:

"Я должен покинуть вас, господа. Что касается дальнейшей информации, могу представить ее в любое удобное для вас время. Мой адрес вы знаете."

Он крепко пожал всем руки и вышел из комнаты.