Agatha Christie 'Five Little Pigs' - Агата Кристи 'Пять поросят'

There had been nothing distinctive in the letter she had written. It had been a mere request for an appointment, with no hint of what lay behind that request. It had been brief and business-like. Only the firmness of the handwriting had indicated that Carla Lemarchant was a young woman.

And now here she was in the flesh-a tall, slender young woman in the early twenties. The kind of young woman that one definitely looked at twice. Her clothes were good, an expensive well-cut coat and skirt and luxurious furs. Her head was well poised on her shoulders, she had a square brow, a sensitively cut nose and a determined chin. She looked very much alive. It was her aliveness, more than her beauty, which struck the predominant note.

Before her entrance, Hercule Poirot had been feeling old-now he felt rejuvenated-alive-keen!

As he came forward to greet her, he was aware of her dark grey eyes studying him attentively. She was very earnest in that scrutiny.

She sat down and accepted the cigarette that he offered her. After it was lit she sat for a minute or two smoking, still looking at him with that earnest, thoughtful gaze.

Эркюль Пуаро с интересом и вниманием смотрел на молодую женщину, которая вошла в его кабинет.

В письме, которое она ему написала, ничего особенного не было. Никакого намёка на то, чем вызвана просьба её принять. Письмо было коротким и деловым. Только твёрдость её почерка свидетельствовала о молодости Карлы Лемаршан.

И вот она была здесь собственной персоной - высокая, стройная молодая женщина лет двадцати с небольшим. Рода молодых женщин, на кого приятно взглянуть и второй раз. Хорошо одета, в дорогом элегантном костюме, с роскошной горжеткой. Голова чуть вскинута, высокий лоб, приятная линия носа, решительный подбородок. И удивительная жизнерадостность. Пожалуй, жизнерадостность привлекала в ней даже больше, чем красота.

Перед её приходом Эркюль Пуаро чувствовал себя дряхлым стариком, теперь он помолодел, оживился, собрался!

Встав ей навстречу, он почувствовал на себе изучающий взгляд тёмно-серых глаз. Она разглядывала его всерьёз, по-деловому.

Она села, взяла предложенную ей сигарету. Зажгла её и минуту-другую курила, по-прежнему не спуская с него серьёзных задумчивых глаз.

Poirot said gently: "Yes, it has to be decided, does it not?"

She started. "I beg your pardon?"

Her voice was attractive, with a faint, agreeable huskiness in it.

"You are making up your mind, are you not, whether I am a mere mountebank, or the man you need?"

She smiled. She said: "Well, yes-something of that kind. You see, M. Poirot, you-you don’t look exactly the way I pictured you."

"And I am old, am I not? Older than you imagined?"

"Yes, that too." She hesitated. "I’m being frank, you see. I want... I’ve got to have-the best."

"Rest assured," said Hercule Poirot. "Iam the best!"

Carla said: "You’re not modest…All the same, I’m inclined to take you at your word."

Poirot said placidly: "One does not, you know, employ merely the muscles. I do not need to bend and measure the footprints and pick up the cigarette ends and examine the bent blades of grass. It is enough for me to sit back in my chair and think. It is this’-he tapped his egg-shaped head-‘thisthat functions!"

Пуаро мягко спросил: "Решение принято, не так ли?"

Она пристально посмотрела на него. "Извините?"

Голос у неё был приятный, с небольшой, но приятной хрипотцой.

"Вы пытаетесь решить, проходимец я или именно тот, кто Вам нужен?"

Она улыбнулась. "Да, что-то в этом духе. Видите ли, мсье Пуаро, вы... вы выглядите совсем не таким, каким я Вас себе представляла."

"Старик? Старше, чем Вы думали?"

"И это тоже." Она смутилась. "Как видите, я откровенна. Мне хотелось бы... Мне нужен лучший из лучших."

"Будьте уверены," сказал Эркюль Пуаро. "Я лучший."

"Скромность Вы не отличаетесь," ответила Карла. "Тем не менее, я готова поверить Вам на слово."

Пуаро сказал спокойно: "Вы ведь явились сюда не затем, чтобы нанять человека физически сильного. Я не измеряю следы, не подбираю окурки от сигарет и не разглядываю, как помята трава. Я сиже в кресле и думаю. Вот где," он постучал себя по яйцеобразной голове, 'происходят главные события.'

"I know," said Carla Lemarchant. "That’s why I’ve come to you. I

want you, you see, to do something fantastic!"

"That," said Hercule Poirot, ‘promises well!’

He looked at her in encouragement.

Carla Lemarchant drew a deep breath.

"My name," she said, "isn’t Carla. It’s Caroline. The same as my mother’s. I was called after her." She paused. "And though I’ve always gone by the name of Lemarchant-my real name is Crale."

Hercule Poirot’s forehead creased a moment perplexedly. He murmured: "Crale...I seem to remember…"

She said: "My father was a painter-rather a well-known painter. Some people say he was a great painter. I think he was."

"Я знаю," сказала Карла Лемаршан. "Поэтому я пришла к Вам. Я хочу, чтобы вы сотворили чудо."

"Это уже интересно." ответил Эркюль Пуаро.

Он одобрительно посмотрел на неё.

Карла Лемаршан глубоко вздохнула.

"Меня зовут не Карла," сказала она, "а Кэролайн." Так же, как и мою мать. Меня назвали в её честь.' Она помолчала. "И хотя я всегда носила фамилию Лемаршан, на самом деле моя фамилия Крейл."

На секунду Эркюль Пуаро задумался, наморщив лоб: "Крейл ... я, кажется, припоминаю."

"Мой отец был художником, причём, довольно известным," сказала она. "Некоторые считают его великим. Я придерживаюсь того же мнения."