Agatha Christie 'Five Little Pigs' - Агата Кристи 'Пять поросят'

Dear M. Poirot,

I am keeping my promise to you and have written down all I can remember of that terrible time sixteen years ago. But it was not until I started that I realized how very little I did remember. Until the thing actually happened, you see, there is nothing to fix anything by.

I’ve just a vague memory of summer days-and isolated incidents, but I couldn’t say for certain what summer they happened even! Amyas’s death was just a thunderclap coming out of the blue. I’d had no warning of it, and I seem to have missed everything that led up to it.

I’ve been trying to think whether that was to be expected or not. Are most girls of fifteen as blind and deaf and obtuse as I seem to have been? Perhaps they are. I was quick, I think, to gauge people’s moods, but I never bothered my head about whatcaused those moods.

Besides, just at that time, I’d suddenly begun to discover the intoxication of words. Things that I read, straps of poetry-of Shakespeare-would echo in my head. I remember now walking along the kitchen garden path repeating to myself in a kind of ecstatic delirium ‘under the glassy green translucent wave’…It was just so lovely I had to say it over and over again.

And mixed up with these new discoveries and excitements there were all the things I’d liked doing ever since I could remember: swimming and climbing trees and eating fruit and playing tricks on the stable boy and feeding the horses.

Caroline and Amyas I took for granted. They were the central figures in my world, but I never thought about them or about their affairs or what they thought and felt.

I didn’t notice Elsa Greer’s coming particularly. I thought she was stupid and I didn’t even think she was good-looking. I accepted her as someone rich but tiresome, whom Amyas was painting.

Уважаемый мсье Пуаро!

Выполняя данное вам обещание, я постаралась вспомнить трагические события шестнадцатилетней давности и только тогда осознала, как мало в действительности помню. А то, что этому предшествовало, вообще не зафиксировалось у меня в памяти.

Смутно помнятся мне летние дни и отдельные эпизоды, но я не могу с твердостью сказать, к какому году они относятся. Смерть Эмиаса была для меня как гром среди ясного неба. Никаких предчувствий - по-видимому, все, что к этому привело, прошло мимо меня.

Я старалась вспомнить, следовало ли того ожидать. Неужто все пятнадцатилетние девочки столь же слепы, глухи и тупы, какой была я? Может быть. По-моему, я довольно чутко улавливала настроение людей, но мне и в голову не приходило задуматься над тем, чем объясняется то или иное настроение.

Кроме того, как раз в ту пору я вдруг стала испытывать упоение словом. Книги, которые я читала, поэзия, сонеты Шекспира, эхом отзывались у меня в мыслях. Я помню, как бродила по тропинкам сада, зачарованно повторяя: '...Улыбку шлет лугам зеленым...' Эти слова звучали так прекрасно, что я твердила их себе десятки раз.

А рядом с этими волнующими открытиями были вещи, которые я любила делать с тех пор, как себя помню: плавать и лазить по деревьям, есть фрукты, дразнить конюшенного мальчика и кормить лошадей.

Без Кэролайн и Эмиаса я жизни не мыслила. Они были центральными фигурами в моем мире, но я никогда не думала про них, про их дела или про то, что они могли думать и чувствовать.

Я даже не обратила внимания на появление Эльзы Грир. Считала ее неумной и не очень привлекательной. Мне она представлялась богатой, но надоедливой женщиной, которую Эмиас взялся рисовать.

Actually, the very first intimation I had of the whole thing was what I overheard from the terrace where I had escaped after lunch one day-Elsa said she was going to marry Amyas! It struck me as just ridiculous. I remember tackling Amyas about it. In the garden at Handcross it was. I said to him:

"Why does Elsa say she’s going to marry you? She couldn’t. People can’t have two wives-it’s bigamy and they go to prison."

Amyas got very angry and said: "How the devil did you hear that?"

I said I’d heard it through the library window.

He was angrier than ever then, and said it was high time I went to school and got out of the habit of eavesdropping.

I still remember the resentment I felt when he said that. Because it was sounfair. Absolutely and utterly unfair. I stammered out angrily that I hadn’t been listening-and anyhow, I said, why did Elsa say a silly thing like that? Amyas said it was just a joke. That ought to have satisfied me. It did-almost. But not quite. I said to Elsa when we were on the way back: "I asked Amyas what you meant when you said you were going to marry him, and he said it was just a joke."

I felt that ought to snub her. But she only smiled.

Впервые обо всей этой истории я узнала, подслушав на террасе, где однажды укрылась после обеда, как Эльза заявила, что выходит за Эмиаса замуж! Мне это показалось нелепостью. Помню, я даже решила поговорить об этом с Эмиасом. Случай представился в саду в Хэнд-кроссе.

"Почему это Эльза говорит, что выходит за тебя замуж?"  спросила я.  "Как это может быть? Двух жен иметь нельзя. За это сажают в тюрьму."

"Откуда, черт побери, тебе это известно?" разозлился Эмиас.

Я сказала, что подслушала это на террасе.

Он еще больше разозлился и заявил, что мне давно пора отправляться в школу и разучиться подслушивать.

Я до сих пор помню, как я обиделась, услышав его слова. Тем не менее, спросила я, почему Эльза говорит такие глупости? Это шутка, ответил Эмиас. На этом мне следовало бы успокоиться Я и успокоилась - но не до конца. На обратном пути я сказала Эльзе "Я спросила у Эмиаса, что вы имели в виду, когда сказали, что выходите за него замуж, и он ответил мне, что это - шутка."

Я надеялась, что она смутится, но она лишь улыбнулась.

I didn’t like that smile of hers. I went up to Caroline’s room. It was when she was dressing for dinner. I asked her then outright if it were possible for Amyas to marry Elsa.

I remember Caroline’s answer as though I heard it now. She must have spoken with great emphasis.

"Amyas will only marry Elsa after I am dead," she said.

That reassured me completely. Death seemed ages away from us all. Nevertheless, I was still very sore with Amyas about what he had said in the afternoon, and I went for him violently all through dinner, and I remember we had a real flaming row, and I rushed out of the room and went up to bed and howled myself to sleep.

I don’t remember much about the afternoon at Meredith Blake’s, although I do remember his reading aloud the passage from the Phaedo describing Socrates’ death. I had never heard it before. I thought it was the loveliest, most beautiful thing I had ever heard. I remember that-but I don’t remember when it was. As far as I can recall now, it might have been any time that summer.

I don’t remember anything that happened the next morning either, though I have thought and thought. I’ve a vague feeling that I must have bathed, and I think I remember being made to mend something.

But it’s all very vague and dim till the time when Meredith came panting up the path from the terrace, and his face was all grey and queer. I remember a coffee cup falling off the table and being broken-Elsa did that. And I remember her running-suddenly running for all she was worth down the path-and the awful look there was on her face.

Мне не понравилась ее улыбка. Я поднялась к Кэролайн в комнату, когда она переодевалась к ужину, и спросила у нее прямо, может ли случиться так, что Эмиас женится на Эльзе.

Я помню ответ Кэролайн так, будто только что услышала его.

"Эмиас женится на Эльзе только после моей смерти, - четко выговаривая каждое слово, ответила она."

Я безоговорочно ей поверила. Смерть была от всех нас далеко-далеко. Тем не менее я очень рассердилась на Эмиаса за то, что он сказал днем, и весь ужин злилась на него: мы даже по-настоящему поссорились и я выбежала из комнаты, бросилась в постель и плакала, пока не уснула.

Я плохо помню визит к Мередиту Блейку, хотя ничуть не забыла, как он читал нам отрывок из "Федона", описывающий смерть Сократа. Раньше я этого никогда не слышала. Мне этот отрывок показался самым прекрасным из слышанных мною ранее вещей. Это я помню. Но когда именно это было, не помню. Мне кажется, что это могло иметь место в любой день того лета.

Не помню ничего, что было на следующее утро, хотя старательно рылась в памяти. Мне почему-то кажется, что я купалась, и еще вспоминается, что меня заставили что-то зашивать.

Но с той минуты, когда на террасу, задыхаясь, вбежал Мередит - лицо у него было серое и чужое, - я начинаю все помнить отчетливо и ясно. Я помню, как упала со стола и разбилась чашка с кофе - это сделала Эльза Еще я помню отчаянное выражение ее лица и как она изо всех сил бросилась бежать.