Agatha Christie 'Five Little Pigs' - Агата Кристи 'Пять поросят'

"Do I remember the Crale case?" asked Sir Montague Depleach. "Certainly I do. Remember it very well. Most attractive woman. But unbalanced, of course. No self-control."

He glanced sideways at Poirot.

"What makes you ask me about it?"

"I am interested."

"Not really tactful of you, my dear man," said Depleach, showing his teeth in his sudden famous ‘wolf’s smile’, which had been reputed to have such a terrifying effect upon witnesses. ‘Not one of my successes, you know. I didn’t get her off."

"I know that."

Sir Montague shrugged his shoulders. He said: "Of course I hadn’t quite as much experience then as I have now. All the same I think I did all that could humanly be done. One can’t do much without cooperation. We did get it commuted to penal servitude. Provocation, you know. Lots of respectable wives and mothers got up a petition. There was a lot of sympathy for her."

"Помню ли я дело Крейл?" переспросил сэр Монтегю Деплич. "Разумеется. Отлично помню. Очень привлекательная женщина. Но крайне неуравновешенная. Никакого умения владеть собой."

Он взглянул на Пуаро исподлобья.

"А что заставило вас спросить меня об этом?"

"Меня интересует это дело."   "Не очень-то это тактично с вашей стороны, мой дорогой," заметил Деплич, оскаливая зубы в своей знаменитой «волчьей ухмылке», которая приводила в ужас свидетелей.

"Одно из тех дел, где я не одержал победы. Мне не удалось ее спасти."

"Я знаю."

Сэр Монтегю пожал плечами.  "Разумеется, в ту пору у меня еще не было такого опыта, как теперь," сказал он. "Тем не менее я полагаю, что сделал все, что было в человеческих силах. Без содействия со стороны подсудимого много не сделаешь. Нам удалось заменить смертную казнь пожизненным заключением. Подали апелляцию. Нам на помощь пришли множество уважаемых жен и матерей, подписавших прошение. К ней было проявлено большое участие."

He leaned back stretching out his long legs. His face took on a judicial, appraising look.

"If she’d shot him, you know, or even knifed him-I’d have gone all out for manslaughter. But poison-no, you can’t play tricks with that. It’s tricky-very tricky."

"‘What was the defence?’ asked Hercule Poirot.

He knew because he had already read the newspaper files, but he saw no harm in playing the complete ignorant to Sir Montague.

"Oh, suicide. Only thing you could go for. But it didn’t go down well. Crale simply wasn’t that kind of man. You never met him, I suppose? No? Well, he was a great blustering, vivid sort of chap. Great womanizer, beer drinker-all the rest of it. Went in for the lusts of the flesh and enjoyed them. You can’t persuade a jury that a man like that is going to sit down and quietly do away with himself. It just doesn’t fit. No, I was afraid I was up against a losing proposition from the first. And she wouldn’t play up! I knew we’d lost as soon as she went into the box. No fight in her at all. But there it is-if you don’t put your client into the box, the jury draw their own conclusions."

Вытянув длинные ноги, он откинулся на спинку кресла. Лицо его обрело сосредоточенное выражение.

"Если бы она его застрелила или нанесла ножевое ранение, я мог бы настаивать На непредумышленном убийстве. Но яд — нет, тут ничего не поделаешь. Такую задачу решить не под силу. "

"Какую же версию выдвигала защита?— спросил Эркюль Пуаро.

Ответ он знал заранее, ибо прочел газеты того времени, но не видел беды прикинуться несведущим.

"Самоубийство. Единственное, за что мы могли ухватиться. Но наша версия не сработала. Крейл был не из тех, кто способен на самоубийство. Вы его никогда не видели? Нет? Яркая личность. Живой, шумный, большой любитель женщин и пива. Убедить присяжных, что такой человек способен втихомолку покончить с собой, довольно трудно. Не вписывается в схему. Нет, боюсь, я с самого начала проигрывал дело. И она не захотела поддержать! Как только она уселась в свидетельское кресло, я сразу понял, что нас ждет поражение. В ней не было желания бороться. А уж коли ты не заставишь клиента давать показания, присяжные тут же делают собственные выводы."

Poirot said:"Is that what you meant when you said just now that one cannot do much without co-operation?"

"Absolutely, my dear fellow. We’re not magicians, you know. Half the battle is the impression the accused makes on the jury. I’ve known juries time and again bring in verdicts dead against the judge’s summing up. “ ’He did it, all right”-that’s the point of view. Or “He never did a thing like that-don’t tell me!” Caroline Crale didn’t even try to put up a fight"

"Why was that?"

Sir Montague shrugged his shoulders. "Don’t ask me. Of course, she was fond of the fellow. Broke her all up when she came to and realized what she’d done. Don’t believe she ever rallied from the shock."

"So in your opinion she was guilty?"

Depleach looked rather startled. He said: "Er-well, I thought we were taking that for granted."

"Did she ever admit to you that she was guilty?"

"Именно это вы и имели в виду," спросил Пуаро, "когда упомянули, что без содействия со стороны подсудимого много не сделаешь?"

"Совершенно верно, мой дорогой. Мы же не чудотворцы. Половина удачи в том, какое впечатление обвиняемый производит на присяжных. Мне известно много случаев, когда решение присяжных идет вразрез с напутствием судьи: «Он это сделал, и все!» Или: «Он на такое не способен!» А Кэролайн Крейл даже не сделала и попытки бороться."

"А почему?"

Сэр Монтегю пожал плечами. "Меня не спрашивайте. Прежде всего, она любила своего мужа. А потому, когда пришла в себя и поняла, что натворила, не сумела собраться с духом. По-моему, она так и не вышла из шокового состояния.

"Значит, вы тоже считаете ее виновной?"

Деплич выглядел весьма удивлённым. "Я это считаю само собой разумеющимся."

"Она признавала себя виновной?"