Для тех, кто только начал учить английский
|
 |
|
Страница 11 из 15
| He entered the house, which, to tell the truth, Dame Van Winkle had always kept in neat order. It was empty, forlorn, and apparently abandoned. This desolateness overcame all his connubial feats - he called loudly for his wife and children - the lonely chambers rang for a moment with his voice, and then all again was silence. |
Он вошёл в дом, который, по правде говоря, хозяйка ван Винкль всегда содержала в редкостном порядке. Он был пуст, запущен, и, очевидно, покинут. Эта заброшенность пересилила все его супружеские уловки - он громко позвал жену и детей - пустые комнаты зазвенели на мгновение от его голоса, а затем всё снова стало тихо. |
| He now hurried forth, and hastened to his old resort, the village inn, but it too was gone. A large rickety wooden building stood in its place, with great gaping windows, some of them broken and mended with old hats and petticoats, and over the door was painted: "the Union Hotel, by Jonathan Doolittle." Instead of the great tree that used to shelter the quiet little Dutch inn of yore, there now was reared a tall naked pole, with something on the top that looked like a red night-cap, and from it was fluttering a flag, on which was a singular asssemblage of stars and stripes - all this was strange and incomprehensible. |
Теперь он заторопился далее и поспешил к своему старому прибежищу, деревенскому постоялому двору, но он тоже исчез. Большое шаткое здание стояло на его месте, с большими зияющими окнами, некоторые из них были разбиты и заделаны старыми шляпами и нижними юбками, а над дверью было написано: "Юнион Отель Джонатана Дулитла." Вместо большого дерева, которое давным-давно, бывало, укрывало тихую голландскую гостиницу, теперь возвышался голый гладкий столб, с чем-то на верхушке, что выглядело, как красный ночной колпак, а из него равивался по ветру флаг, на котором было необычное собрание звёзд и полос - всё это было странно и непонятно. |
| He recognized on the sigh, however, the ruby face of King George, under which he had smoked so many a peaceful pipe; but even this was singularly metamorphosed. The red coat was changed for one of blue and buff, a sword was held in the hand instead of a sceptre, the head was decorated with a cocked hat, and undermeath was painted in large characters: GENERAL WASHINGTON. |
Он узнал на вывеске, тем не менее, "рубиновое" лицо короля Георга, под которым он выкурил столь много мирных трубок; но даже он странно преобразился. Красное пальто сменилось с красного на голубое с жёлтым, шпага держалась в руке вместо скипетра, голова была украшена треуголкой, и внизу было написано большими буквами: ГЕНЕРАЛ ВАШИНГТОН. |
| There was, as usual, a crowd of folk about the door, but none that Rip recollected. The very character of the people seemed changed. There was a busy, bustling, disputatious tone about it, instead of the accustomed phlegm and drowsy tranquillity. He looked in vain for the sage Nicolas Vedder, with his broad face, double chin, and fair long pipe, uttering clouds of tobacco-smoke instead of idle speeches; or Van Bummel, the schoolmaster dolling forth the contents of an ancient newspaper. In place of these, a lean, bilious-looking fellow, with his pockets full of handbills, was haranguing vehemently about rights of citizens, elections, members of congress, liberty, Bunker's Hill, heroes of seventy-six and other words, which were a perfect Babylonish jargon to the bewildered Van Winkle. |
Там была, как обычно, толпа народу возле двери, но ни одного, кого бы Рип вспомнил. Даже сам характер этих людей изменился. В нём была деловая, суетливая, спорящая нотка, вместо привычного флегматичного и сонного спокойствия. Он напрасно озирался в поисках мудрого Николаса Веддера с его широким лицом, двойным подбородком и славной длинной трубкой, выбрасывающей облака табачного дыма вместо праздных речей; или ван Буммеля, школьного учителя, постепенно продвигающегося по содержанию старинной газеты. На их месте тощий, желчно выглядящий малый с карманами, полными листовок, неистово разглагольствовал о правах граждан, выборах, членах конгресса, свободе, героях семьдесят шестого и другие слова, которые были чистой вавилонской тарабарщиной для сбитого с толку Ван Винкля. |
| The appearance of Rip, with his long grizzled beard, his rusty fowling-piece, his uncouth dress, and an army of woman and children at his heels, soon attracted the attention of the tavern politiciants. They crowded around him, eyeing him from head to foot with great curiosity. The orator bustled up to him, and, drawing him partly aside, inquired "on which side he voted?" Rip stared in vacant stupidity. Another short but busy little fellow pulled him by arm, and, rising on tiptoe, inquired in his ear, "Whether he was Federal or Democrat?" |
Внешность Рипа с его длинной седеющей бородой, ржавым охотничьим ружьём, запущенной одеждой и армией женщин и детей позади его, вскоре привлекла внимание политиканов таверны. Они столпились вокруг него с большим любопытством оглядывая его с головы до ног. Оратор заторопился к нему, и, несколько отведя его в сторону, поинтересовался "на чьей стороне он голосовал?" Рип уставился на него в немом отупении. Другой низкорослый, но деловой, малый, дернул его за руку, и, поднявшись на цыпочки, спросил его на ухо "был ли он федералом или демократом.' |
|
|
|
