"I had hoped," said Holmes, "that you would have joined us in a friendly supper."

"I think that there you ask a little too much," responded his Lordship. "I may be forced to acquiesce in these recent developments, but I can hardly be expected to make merry over them. I think that with your permission I will now wish you all a very good-night."

He included us all in a sweeping bow and stalked out of the room.

"The case has been an interesting one," remarked Holmes when our visitors had left us, "because it serves to show very clearly how simple the explanation may be of an affair which at first sight seems to be almost inexplicable. Nothing could be more natural than the sequence of events as narrated by this lady, and nothing stranger than the result when viewed, for instance by Mr. Lestrade, of Scotland Yard."

"You were not yourself at fault at all, then?"

"Я надеялся," сказал Холмс, "что вы разделите снами дружеский ужин."

"Думаю, Вы просите слишком много," ответила его светлость. "Меня можно вынудить примириться с этими недавними событиями, но едва ли можно ожидать, что я стану радоваться им. Думаю, что с Вашего позволения я пожелаю вам всем прекрасного вечера."

Он сделал общий поклон и гордо вышел из комнаты.

"Интересный был случай," заметил Холмс, когда наши гости ушли, "потому что он очень ясно показывает, каким простым может быть объяснение дела, которое на первый взгляд кажется почти необъяснимым. Что может быть естественнее, чем последовательность событий, изложенных этой леди и что может быть более странным и удивительным, чем вывод, который можно сделать, глядя на вещи с точки зрения, например, мистера Лестрейда из Скотленд-Ярда.

"Так значит, сами Вы вообще не ошибались?"

"From the first, two facts were very obvious to me, the one that the lady had been quite willing to undergo the wedding ceremony, the other that she had repented of it within a few minutes of returning home. Obviously something had occurred during the morning, then, to cause her to change her mind. What could that something be?

She could not have spoken to anyone when she was out, for she had been in the company of the bridegroom. Had she seen someone, then? If she had, it must be someone from America because she had spent so short a time in this country that she could hardly have allowed anyone to acquire so deep an influence over her that the mere sight of him would induce her to change her plans so completely. You see we have already arrived, by a process of exclusion, at the idea that she might have seen an American. Then who could this American be, and why should he possess so much influence over her? It might be a lover; it might be a husband.

Her young womanhood had, I knew, been spent in rough scenes and under strange conditions. So far I had got before I ever heard Lord St. Simon's narrative. When he told us of a man in a pew, of the change in the bride's manner, of so transparent a device for obtaining a note as the dropping of a bouquet, of her resort to her confidential maid, and of her very significant allusion to claim-jumping -which in miners' parlance means taking possession of that which another person has a prior claim to -the whole situation became absolutely clear. She had gone off with a man, and the man was either a lover or was a previous husband -the chances being in favour of the latter."

"С самого начала для меня были очевидны два факта, первый - леди совершенно добровольно шла к венцу, второй - она раскаялась в этом человеке через несколько минут, возвращаясь домой. Очевидно, что-то произошло утром, что заставило её изменить свои намерения. Что же это могло быть?

"Она не могла разговаривать с кем-либо вне дома, так как с ней рядом находился жених. Может, она встретила кого-то? Если так, это должен был быть кто-то из Америки, потому что она столь мало времени провела в этой стране, что едва ли могла позволить кому-либо приобрести такое огромное влияние на неё, что один только вид его заставил бы её полностью изменить свои планы. Видите, мы уже пришли методом исключения к мысли, что она, должно быть, встретила американца. Кто бы это мог быть и почему он обладал таким большим влиянием на неё? Это мог быть возлюбленный, это мог быть муж.

Я знал, что её юность прошла в грубом окружении и при странных обстоятельствах. Всё это я понял до того, как услышал рассказ лорда Сент-Саймона. Когда он рассказал нам о человеке на скамье, о перемене в поведении невесты, о таком явном способе получения записки, как упавший букет, о её разговоре со своей горничной, пользующейся доверием и о её очень многозначительном упоминании 'захвата чужого участка', что на языке золотопромышлеников означает захват того, на что другой претендовал ещё раньше, вся ситуация становится совершенно ясной. Она сбежала с мужчиной и этот мужчина был либо возлюбленным, при том, что шансы были в пользу последнего."

"And how in the world did you find them?"

"It might have been difficult, but friend Lestrade held information in his hands the value of which he did not himself know. The initials were, of course, of the highest importance, but more valuable still was it to know that within a week he had settled his bill at one of the most select London hotels."

"How did you deduce the select?"

"Но как же Вы нашли их?"

"Это было бы трудно, но у друга Лестрейда была в руках информация, ценность которой он и сам не знал. Инициалы, конечно, имели огромное значение, но ещё важнее было узнать, что на этой неделе владелец этих инициалов оплатил счёт в одной из самых лучших лондонских гостиниц."

"Как Вы определили, что это первоклассная гостиница?"

"By the select prices. Eight shillings for a bed and eight-pence for a glass of sherry pointed to one of the most expensive hotels. There are not many in London which charge at that rate. In the second one which I visited in Northumberland Avenue, I learned by an inspection of the book that Francis H. Moulton, an American gentleman, had left only the day before, and on looking over the entries against him, I came upon the very items which I had seen in the duplicate bill.

His letters were to be forwarded to 226 Gordon Square; so thither I travelled, and being fortunate enough to find the loving couple at home, I ventured to give them some paternal advice and to point out to them that it would be better in every way that they should make their position a little clearer both to the general public and to Lord St. Simon in particular. I invited them to meet him here, and, as you see, I made him keep the appointment."

По первоклассным ценам восемь шиллингов за кровать и восемь пенсов стакан хереса указывает на одну из самых дорогих гостиниц. В Лондоне немного гостиниц с такими ценами. Во второй гостинице, которую я посетил на Нортумберленд-авеню, я узнал, изучив книгу регистрации постояльцев, что Фрэнсис Х. Моултон, американский джентльмен, выехал как раз накануне, а просмотрев записи напротив его имени, я обнаружил те самые статьи расходов, которые видел в копии счёта.

Его письма должны были пересылаться по адресу: Гордон-Сквер, 226. Туда я и направился и, поскольку мне посчастливилось застать влюблённую пару дома, я отважился дать им отеческий совет и обратил их внимание на то, что будет лучше во всех отношениях, если они немного разъяснят своё положение широкой публике и особенно лорду Сент-Саймону. Я пригласил их, чтобы они встретились с ним здесь и, как видите, я убедил лорда явиться на это свидание."

"But with no very good result," I remarked. "His conduct was certainly not very gracious."

"Ah, Watson," said Holmes, smiling, "perhaps you would not be very gracious either, if, after all the trouble of wooing and wedding, you found yourself deprived in an instant of wife and of fortune. I think that we may judge Lord St. Simon very mercifully and thank our stars that we are never likely to find ourselves in the same position. Draw your chair up and hand me my violin, for the only problem we have still to solve is how to while away these bleak autumnal evenings."

"Но результат не очень хороший," заметил я. "Его поведение определённо было не слишком любезно."

"Ах, Ватсон," сказал Холмс, улыбаясь, "вероятно, Вы тоже были не слишком любезны, если после всех хлопот, связанных с ухаживанием и со свадьбой, обнаружилось, что Вы вмиг лишились и жены, и состояния. Я думаю, что мы должны быть снисходительны к лорду сент-Саймону и благодарить звёзды за то, что, вероятно, никогда не окажемся в этом положении. Подвиньте кресло поближе и передайте мне скрипку, так как у нас осталась нерешённой только одна проблема - как нам коротать унылые осенние вечера. "