Poirot raised his eyebrows.

"Ah - rather an unusual - er - revenge."

"Very unusual - and very ridiculous! But also annoying."

She bit her lip. Poirot nodded.

"Yes, I can imagine that. You are, I understand, on your honeymoon?"

"Yes. It happened - the first time - at Venice. She was there - at Danielli's. I thought it was just coincidence. Rather embarrassing, but that was all. Then, we found her on board the boat at Brindisi. We - we understood that she was going on to Palestine. We left her, as we thought, on the boat. But - but when we got to Mena House she was there - waiting for us."

Poirot nodded. "And now!"

"We came up the Nile by boat. I - I was half expecting to find her on board. When she wasn't there I thought she had stopped being so - so childish. But when we got here - she - she was here - waiting."

Poirit eyed her keenly for a moment. She was still perfectly composed, but the knuckles of the hand that was gripping the table were white with the force of her grip.

He said, "And you are afraid this state of things may continue?"

"Yes." She paused. "Of course the whole thing is idiotic! Jacqueline is making herself utterly ridiculous. I am surprised she hasn't got more pride - more dignity."

Poirot made a slight gesture.

"There are times, Madame, when pride and dignity - they go by the board! There are other - stronger emotions."

"Yes, possibly." Linnet spoke impatiently. "But what on earth can she hope to gain by all this?"

"It is not always a question of gain, Madame."

Something in his tone struck Linnet disagreeably. She flushed and said quickly.

"You are right. A discussion of motives is beside the point. The crux of the matter is that this has got to be stopped."

"And how do you propose that that should be accomplished, Madame?" Poirot asked.

"Well - naturally - my husband and I cannot continue being subjected to this annoyance. There must be some kind of legal redress against such a thing."

She spoke impatiently.

Пуаро поднял брови.

"Ах... довольно необычная... э-э... месть."

"Очень необычная  и очень смешная. Но и раздражает."

Она прикусила губу. Пуаро кивнул.

"Да, могу себе представить. У вас, как я понимаю, медовый месяц?"

"Да. Первый раз это случилось в Венеции. Она была там в 'Даниэлли'. Я подумала, что это было просто совпадение. Весьма неловко, но не более того. Потом мы вдруг обнаружили её на борту парохода в Бриндизи. Мы... мы поняли, что она направляется в Палестину. Мы оставили её, как мы думали, на пароходе. Но... но... когда мы прибыли в 'Мена-Хаус', она уже была там, поджидающая нас."

Пуаро кивнул: "И что теперь?"

"Мы плыли вверх по Нилу на пароходе. Я почти ожидала обнаружить её на борту. Когда её там не оказалось, я подумала, что она прекратила ... своё ребячество. Но когда мы приехали сюда... она... поджидала нас здесь."

На мгновение Пуаро остро взглянул на неё. Она всё ещё была совершенно невозмутима, но костяшки пальцев, сжимавших края стола, побелели.

"И Вы боитесь, что положение вещей может сохраниться?"

"Да." Она помолчала. Конечно, всё это полный идиотизм! Жаклин ведёт себя совершенно нелепо. Я удивлена: где её гордость, чувство собственного достоинства?

Пуаро сделал небольшой жест.

Бывают времена, мадам, когда гордость и чувство собственного достоинства оказываются выброшенными за борт. Есть другие - более сильные чувства.

"Да, возможно." Линит говорила равнодушно. "Но какую выгоду надеется она получить от всего этого?"

"Не всё сводится только к выгоде, мадам."

Что-то в его тоне неприятно поразило Линит. Она покраснела и быстро ответила:

"Вы правы. Обсуждение мотивов к делу не относится. Суть дела в том, чтобы прекратить всё это."

"И как Вы представляете выполнить это, мадам?" спросил Пуаро.

"Ну... разумеется... мы с мужем не можем продолжать быть объектами этих домогательств. Должны же быть какие-то меры правовой защиты против таких вещей."

Она говорила нетерпеливо.