The Lord St. Simon marriage, and its curious termination, have long ceased to be a subject of interest in those exalted circles in which the unfortunate bridegroom moves. Fresh scandals have eclipsed it, and their more piquant details have drawn the gossips away from this four-year-old drama. As I have reason to believe, however, that the full facts have never been revealed to the general public, and as my friend Sherlock Holmes had a considerable share in clearing the matter up, I feel that no memoir of him would be complete without some little sketch of this remarkable episode.

Женитьба лорда Сент-Саймона и её необычное окончание давно перестала быть интересным предметом разговоров в тех великосветских кругах, в которых вращается злополучный жених. Новые скандалы затмили её и их более пикантные подробности отвели сплетни от этой драмы, произошедшей четыре года назад. Тем не менее, так как у меня есть основания полагать, что все обстоятельства так и не были открыты широкой публике, и так как мой друг Шерлок Холмс внёс значительный вклад в прояснение этого дела, я считаю, что никакие воспоминания о нём не были бы полными без краткого описания этого примечательного случая.

It was a few weeks before my own marriage, during the days when I was still sharing rooms with Holmes in Baker Street, that he came home from an afternoon stroll to find a letter on the table waiting for him. I had remained indoors all day, for the weather had taken a sudden turn to rain, with high autumnal winds, and the Jezail bullet which I had brought back in one of my limbs as a relic of my Afghan campaign throbbed with dull persistence. With my body in one easy-chair and my legs upon another, I had surrounded myself with a cloud of newspapers until at last, saturated with the news of the day, I tossed them all aside and lay listless, watching the huge crest and monogram upon the envelope upon the table and wondering lazily who my friend's noble correspondent could be.

Это было за несколько недель до моей собственной свадьбы в те дни, когда я ещё делил комнаты с Холмсом на Бейкер-Стрит, он вернулся домой с послеобеденной прогулки и обнаружил письмо на столе, ожидавшее его. Я весь день сидел дома, потому что погода внезапно испортилась, пошёл дождь, поднялся сильный осенний ветер, и пуля, которую я привёз в ноге на память об афганском походе, напоминала о себе тупой непрерывной болью. Усевшись в одном мягком кресле и положив ноги на другое, я обложился множеством газет, пока наконец, пресыщенный новостями дня, не отшвырнул их все в сторону и не стал лежать вяло, апатично, разглядывая огромный герб и монограмму на конверте на столе и лениво размышляя, кем мог быть знатный корреспондент моего друга.

"Here is a very fashionable epistle," I remarked as he entered. "Your morning letters, if I remember right, were from a fish-monger and a tide-waiter."

"Yes, my correspondence has certainly the charm of variety," he answered, smiling, "and the humbler are usually the more interesting. This looks like one of those unwelcome social summonses which call upon a man either to be bored or to lie."

He broke the seal and glanced over the contents.

"Oh, come, it may prove to be something of interest, after all."

"Not social, then?"

"Здесь великосветское послание," сказал я, когда он вошёл. Ваши утренние письма, если я правильно помню, были от торговца рыбой и чиновника почтовой таможни.

"Да, определённо прелесть моей корреспонденции - в разнообразии." ответил он, улыбаясь, "и письма более скромных авторов обычно интереснее. Это похоже на одно из тех нежелательных светских приглашений, результатом которых бывает то, что ты обречён либо на скуку, либо на ложь."

Он сломал печать и быстро просмотрел содержимое.

"Э, нет, здесь всё-таки может оказаться кое-что интересное."

"Значит, это не светское письмо?"

"No, distinctly professional."

"And from a noble client?"

"One of the highest in England."

"My dear fellow. I congratulate you."

"I assure you, Watson, without affectation, that the status of my client is a matter of less moment to me than the interest of his case. It is just possible, however, that that also may not be wanting in this new investigation. You have been reading the papers diligently of late, have you not?"

"Нет, сугубо деловое."

"От знатного клиента?"

"Одного из самых знатных в Англии."

"Поздравляю Вас, мой друг."

"Уверяю Вас, Ватсон, без притворства, что общественное положение моего клиента значит для меня меньше, чем интерес дела. Однако вполне вероятно, что в новое расследование окажется весьма интересным. Вы в последнее время усердно читали газеты, не так ли?"

"It looks like it," said I ruefully, pointing to a huge bundle in the corner. "I have had nothing else to do."

"It is fortunate, for you will perhaps be able to post me up. I read nothing except the criminal news and the agony column. The latter is always instructive. But if you have followed recent events so closely you must have read about Lord St. Simon and his wedding?"

"Oh, yes, with the deepest interest."

"That is well. The letter which I hold in my hand is from Lord St. Simon. I will read it to you, and in return you must turn over these papers and let me have whatever bears upon the matter. This is what he says:

'My Dear Mr. Sherlock Holmes, Lord Backwater tells me that I may place implicit reliance upon your judgement and discretion. I have determined, therefore, to call upon you and to consult you in reference to the very painful event which has occurred in connection with my wedding. Mr. Lestrade, of Scotland Yard, is acting already in the matter, but he assures me that he sees no objection to your cooperation, and that he even thinks that it might be of some assistance. I will call at four o'clock in the afternoon, and, should you have any other engagement at that time, I hope that you will postpone it, as this matter is of paramount importance. Yours faithfully, ST. SIMON.'

"Похоже на то," сказал я уныло, показывая на огромную пачку в углу. "Больше мне нечего было делать."

"Очень удачно, возможно, Вы сумеете дать мне нужные сведения. Я ничего не читаю, кроме криминальной хроники и колонки о пропавших без вести. Последняя всегда полезна. Но если Вы так внимательно следили за последними событиями, Вы, должно быть, читали о лорде Сент-Саймоне и его свадьбе?"

"О да, с глубочайшим интересом."

"Это хорошо. Письмо, которое я держу в руке, от лорда Сент-Саймона. Я прочитаю его Вам, а Вы в свою очередь просмотрите газеты и расскажите мне всё, что имеет отношение к этому делу. Вот что он пишет:

'Уважаемый мистер Шерлок Холмс, лорд Бэкуотер сказал мне, что я могу полностью довериться Вашей проницательности и Вашему благоразумию. Поэтому я решил обратиться к Вам и получить Ваш совет по поводу прискорбного события, произошедшего в связи с моей свадьбой. Мистер Лестрейд из Скотленд-Ярда уже занимается этим делом, но он уверяет, что не имеет ничего против Вашего сотрудничества, и что он даже полагает, что оно может оказать некоторую помощь. Я посещу вас в четыре часа дня и если у Вас назначены какие-либо встречи на это время, я надеюсь, Вы отложите их, поскольку это дело первостепенной важности. с уважением, Сент-Саймон.'

It is dated from Grosvenor Mansions, written with a quill pen, and the noble lord has had the misfortune to get a smear of ink upon the outer side of his right little finger," remarked Holmes as he folded up the epistle. "He says four o'clock. It is three now. He will be here in an hour. Then I have just time, with your assistance, to get clear upon the subject. Turn over those papers and arrange the extracts in their order of time, while I take a glance as to who our client is."

He picked a red-covered volume from a line of books of reference beside the mantelpiece.

Письмо отправлено из Гроувенор-Мэншенз, написано гусиным пером и знаменитый лорд имеет неосторожность испачкать чернилами тыльную сторону правого мизинца." заметил Холмс, складывая послание. "Он пишет, что приедет в четыре часа. сейчас три. Он будет здесь через час. Значит, у меня как раз есть время с Вашей помощью разобраться с этим вопросом. Посмотрите те газеты и расположите выдержки из них в хронологическом порядке, а я тем временем взгляну, кто такой наш клиент."

Он взял книгу в красном переплёте из ряда справочников, стоявших возле каминной полки.

"Here he is," said he, sitting down and flattening it out upon his knee. "Lord Robert Walsingham de Vere St. Simon, second son of the Duke of Balmoral. Hum! Arms: Azure, three caltrops in chief over a fess sable. Born in 1846. He's forty-one years of age, which is mature for marriage. Was Under-Secretary for the colonies in a late administration. The Duke, his father, was at one time Secretary for Foreign Affairs. They inherit Plantagenet blood by direct descent, and Tudor on the distaff side. Ha! Well, there is nothing very instructive in all this. I think that I must turn to you Watson, for something more solid."

"Вот он," сказал Холмс, садясь и раскрывая книгу на коленях. "Лорд Роберт Уолсингэм де Вир Сент-Саймон, второй сын герцога Балморанского. Гм! Герб: голубое поле, три василька над горизонтальной чёрной полосой занимают основную часть. Родился в 1846 году. Ему сорок один год, что является зрелым возрастом для женитьбы. Был заместителем министра колоний в прежнем кабинете. Герцог, его отец, был одно время министром иностранных дел. Они являются потомками Плантагенетов по прямой линии и Тюдоров по женской линии. Ха! Ну, во всём этом нет ничего полезного для нас. Полагаю, нужно обратиться к Вам, Ватсон, за более существенной информацией.

"I have very little difficulty in finding what I want," said I, "for the facts are quite recent, and the matter struck me as remarkable. I feared to refer them to you, however, as I knew that you had an inquiry on hand and that you disliked the intrusion of other matters."

"Oh, you mean the little problem of the Grosvenor Square furniture van. That is quite cleared up now -though, indeed, it was obvious from the first. Pray give me the results of your newspaper selections."

"Here is the first notice which I can find. It is in the personal column of the Morning Post, and dates, as you see, some weeks back: 'A marriage has been arranged,' it says, 'and will, if rumour is correct, very shortly take place, between Lord Robert St. Simon, second son of the Duke of Balmoral, and Miss Hatty Doran, the only daughter of Aloysius Doran. Esq., of San Francisco, Cal., U.S.A.' That is all."

"Мне было совсем нетрудно найти то, что нужно, так как эти события произошли совсем недавно, и эта история показалась мне примечательной. Однако, я побоялся рассказывать Вам о них, потому что я знал, что Вы занимаетесь каким-то расследованием и не любите, когда Вас отвлекают другими вопросами."

"А, Вы имеете в виду ту пустяковую историю с фургоном для перевозки мебели с Гроувенор-Сквер. Теперь она совершенно выяснена, хотя в действительности она была ясной с самого начала. Прошу Вас, поделитесь со мной тем, что Вы узнали из газет."

"Вот первая заметка, которую я нашёл. Она помещена в разделе частных объявлений в 'Морнинг Пост' и датируется, как видите, несколькими неделями тому назад: 'Бракосочетание было подготовлено,' говорится в ней 'и, если верить слухам, очень скоро состоится между лордом Робертом Сент-Саймоном, вторым сыном герцога Балморалского и мисс Хэтти Доран, единственной дочерью господина Алоизиуса Дорана из Сан-Франциско, Калифорния, США.' Это всё."

"Terse and to the point," remarked Holmes, stretching his long, thin legs towards the fire.

"There was a paragraph amplifying this in one of the society papers of the same week. Ah, here it is: 'There will soon be a call for protection in the marriage market, for the present free-trade principle appears to tell heavily against our home product. One by one the management of the noble houses of Great Britain is passing into the hands of our fair cousins from across the Atlantic. An important addition has been made during the last week to the list of the prizes which have been borne away by these charming invaders.

Lord St. Simon, who has shown himself for over twenty years proof against the little god's arrows, has now definitely announced his approaching marriage with Miss Hatty Doran, the fascinating daughter of a California millionaire. Miss Doran, whose graceful figure and striking face attracted much attention at the Westbury House festivities, is an only child, and it is currently reported that her dowry will run to considerably over the six figures, with expectancies for the future.

As it is an open secret that the Duke of Balmoral has been compelled to sell his pictures within the last few years, and as Lord St. Simon has no property of his own save the small estate of Birchmoor, it is obvious that the Californian heiress is not the only gainer by an alliance which will enable her to make the easy and common transition from a Republican lady to a British peeress.'"

"Кратко и по существу," заметил Холмс, протягивая свои длинные, тонкие ноги к огню.

"В одной из светских газет от той же недели была заметка, в которой об этом говорилось более подробно. А, вот она: 'Скоро возникнет необходимость охраны брачного рынка, поскольку нынешний принцип свободной торговли, похоже, очень пагубно влияет на нашу отечественную продукцию. Один за другим власть над отпрысками благородных фамилий Великобритании переходит в ручки наших прекрасных кузин из-за Атлантического океана. На прошлой неделе было сделано важное, значительное добавление в список трофеев, захваченных этими очаровательными завоевательницами.

Лорд Сент-Саймон, который более двадцати лет был неуязвим для стрел Амура, определённо объявил о приближающейся свадьбе с мисс хэтти Доран, обворожительной дочерью калифорнийского миллионера. Мисс Доран, чья грацозная фигура и прелестное лицо привлекали много внимания на празднествах в Вестбери-Хаус, единственный ребёнок в семье, и, как сообщают в настоящее время, её приданое приближается к цифре, значительно большей, чем шесть знаков, не говоря уже о видах на будущее.

Так как ни для кого ни секрет, что герцог Балморалский был вынужден распродать свои картины за последние годы, а у лорда Сент-Саймона нет никакой собственности, кроме небольшого поместья в Бирчмуре, ясно, что не только калифорнийская наследница выиграет от этого союза, который позволит ей легко и просто превратиться из гражданки республики в английскую леди.'"

"Anything else?" asked Holmes, yawning.

"Oh, yes; plenty. Then there is another note in the Morning Post to say that the marriage would be an absolutely quiet one, that it would be at St. George's, Hanover Square, that only half a dozen intimate friends would be invited, and that the party would return to the furnished house at Lancaster Gate which has been taken by Mr. Aloysius Doran. Two days later--that is, on Wednesday last--there is a curt announcement that the wedding had taken place, and that the honeymoon would be passed at Lord Backwater's place, near Petersfield. Those are all the notices which appeared before the disappearance of the bride."

"Before the what?" asked Holmes with a start.

"Что-нибудь ещё?" спросил Холмс, зевая.

"О да, много. Вот другая заметка в 'Морнинг Пост', в ней говорится, что свадьба будет совсем тихой, что произойдёт она в церкви святого Георгия на Гановер-Сквер и что всего лишь полдюжины близких друзей будут приглашены, и эта компания вернётся в меблированный дом на Ланкастер-Гейт, снятый мистером Алоизиусом Дораном. Два дня спустя, то есть в прошлую среду появилось краткое сообщение о том, что свадьба состоялась, и медовый месяц будет проведён в поместье лорда Бэкуотера, близ Питерсфилда. Вот все заметки, появившиеся до исчезновения невесты."

"До чего?" спросил Холмс, подскочив на месте.

"The vanishing of the lady."

"When did she vanish, then?"

"At the wedding breakfast."

"Indeed. This is more interesting than it promised to be; quite dramatic, in fact."

"Yes; it struck me as being a little out of the common."

"They often vanish before the ceremony, and occasionally during the honeymoon; but I cannot call to mind anything quite so prompt as this. Pray let me have the details."

"I warn you that they are very incomplete."

"Perhaps we may make them less so."

"До исчезновения леди."

"Когда же она исчезла?"

"Во время свадебного угощения."

"Вот как. Дело интереснее, чем казалось."

"Да, мне показалось, что оно немного незаурядное."

"Они часто исчезают на церемонии, иногда во время медового месяца. Но я не могу вспомнить исчезновения, которое произошло столь быстро. Прошу, расскажите мне подробности."

"Предупреждаю, что они далеко не полны."

"Вероятно, мы сможем их дополнить."

"Such as they are, they are set forth in a single article of a morning paper of yesterday, which I will read to you. It is headed, 'Singular Occurrence at a Fashionable Wedding':

'The family of Lord Robert St. Simon has been thrown into the greatest consternation by the strange and painful episodes which have taken place in connection with his wedding. The ceremony, as shortly announced in the papers of yesterday, occurred on the previous morning. But it is only now that it has been possible to confirm the strange rumours which have been so persistently floating about. In spite of the attempts of the friends to hush the matter up, so much public attention has now been drawn to it that no good purpose can be served by affecting to disregard what is a common subject for conversation.

"Такими, как они есть, они изложены в одной статье вчерашней утренней газеты, которую я Вам прочитаю. Она озаглавлена: 'Необычайное происшествие на великосветской свадьбе.':

'Семья лорда Роберта Сент-Саймона была повержена в крайний ужас странными и тягостными событиями, которые имели место в связи с его свадьбой. Церемония, как сообщалось во вчерашних газетах, состоялась предыдущим утром. Но только сейчас можно подтвердить странные слухи, так упорно блуждающие вокруг. Несмотря на попытки друзей скрыть это происшествие, столь много общественного внимания привлечено к нему, что оно стало общей темой для разговора.

The ceremony, which was performed at St. George's, Hanover Square, was a very quiet one, no one being present save the father of the bride, Mr. Aloysius Doran, the Duchess of Balmoral, Lord Backwater, Lord Eustace, and Lady Clara St. Simon (the younger brother and sister of the bridegroom), and Lady Alicia Whittington. The whole party proceeded afterwards to the house of Mr. Aloysius Doran, at Lancaster Gate, where breakfast had been prepared. It appears that some little trouble was caused by a woman, whose name has not been ascertained, who endeavoured to force her way into the house after the bridal party, alleging that she had some claim upon Lord St. Simon.

It was only after a painful and prolonged scene that she was ejected by the butler and the footman. The bride, who had fortunately entered the house before this unpleasant interruption, had sat down to breakfast with the rest, when she complained of a sudden indisposition and retired to her room. Her prolonged absence having caused some comment, her father followed her, but learned from her maid that she had only come up to her chamber for an instant, caught up an ulster and bonnet, and hurried down to the passage. One of the footmen declared that he had seen a lady leave the house thus apparelled, but had refused to credit that it was his mistress, believing her to be with the company.

On ascertaining that his daughter had disappeared, Mr. Aloysius Doran, in conjunction with the bridegroom, instantly put themselves in communication with the police, and very energetic inquiries are being made, which will probably result in a speedy clearing up of this very singular business. Up to a late hour last night, however, nothing had transpired as to the whereabouts of the missing lady. There are rumours of foul play in the matter, and it is said that the police have caused the arrest of the woman who had caused the original disturbance, in the belief that, from jealousy or some other motive, she may have been concerned in the strange disappearance of the bride.'"

Церемония, проходившая в церкви Святого Георгия на Гановер-Сквер, была очень тихой, там никого не было, кроме отца невесты, мистера Алоизиуса Дорана, герцогини Бальморанской, лорда Бэкуотера, лорда Юстаса и леди Клары Сент-Саймон (младшие брат и сестра жениха), леди Алисии Уиттингтон. Всё общество позднее отправилось в дом Алоизиуса Дорана на Ланкастер-Гейт, где было приготовлено свадебное угощение. Похоже, произошёл небольшой инцидент, вызванный какой-то женщиной, чьё имя не было установлено, которая пыталась проникнуть в дом вслед за приглашёнными на свадьбу гостями, утверждая, что у неё есть какие-то права на Сент-Саймона.

И только после тяжёлой и продолжительной сцены дворецкий и лакей выпроводили её. Невеста, к счастью, вошедшая в дом до этой неприятной сцены, села за стол вместе с остальными, но затем пожаловалась на внезапное недомогание и ушла в свою комнату. Её продолжительное отсутствие стало причиной некоторых замечаний, её отец пошёл за ней, но узнал от горничной, что мисс Хэтти только на минуту зашла к себе в комнату, схватила пальто и шляпку и торопливо пошла к выходу. Один из лакеев заявил, что видел, как какая-то дама, одетая таким образом, вышла из дома, но отказался верить, что это это его госпожа, так как считал, что та сидит с гостями.

Убедившись, что его дочь исчезла, мистер Алоизиус Доран вместе с женихом немедленно известили полицию, и начались очень активные поиски, которые, вероятно, скоро прояснят это крайне необычное происшествие. Однако вплоть до позднего часа вчерашнего вечера ничего не выяснилось относительно местопребывания исчезнувшей леди. Ходят слухи, что в этом деле не обошлось без насилия, говорят, что полиция арестовала женщину, вызвавшую первоначальное беспокойство, полагая, что из ревности или каких-нибудь других побуждений она могла быть причастна к странному исчезновению невесты.'

"And is that all?"

"Only one little item in another of the morning papers, but it is a suggestive one."

"And it is -"

"That Miss Flora Millar, the lady who had caused the disturbance, has actually been arrested. It appears that she was formerly a danseuse at the Allegro, and that she has known the bridegroom for some years. There are no further particulars, and the whole case is in your hands now--so far as it has been set forth in the public press."

"And an exceedingly interesting case it appears to be. I would not have missed it for worlds. But there is a ring at the bell, Watson, and as the clock makes it a few minutes after four, I have no doubt that this will prove to be our noble client. Do not dream of going, Watson, for I very much prefer having a witness, if only as a check to my own memory."

"И это всё?"

"Только одна маленькая статья в другой утренней газете, но она наводит на размышления."

"Она о том..."

"Что мисс Флора Миллар, дама, вызвавшая беспокойство, и в самом деле арестована. Кажется, она раньше была танцовщицей в 'Аллегро' и знала жениха несколько лет. Других подробностей нет, теперь Вам известна эта история в том виде, как она изложена в прессе."

"И она представляется чрезвычайно интересной. Я бы не пропустил её ни за что на свете. Но кто-то звонит, Ватсон, так как уже начало пятого. Не сомневаюсь, что это окажется наш знатный клиент. Не вздумайте уходить, Ватсон, поскольку мне очень нужен свидетель в качестве контроля за моей памятью."

"Lord Robert St. Simon," announced our page-boy, throwing open the door. A gentleman entered, with a pleasant, cultured face, high-nosed and pale, with something perhaps of petulance about the mouth, and with the steady, well-opened eye of a man whose pleasant lot it had ever been to command and to be obeyed. His manner was brisk, and yet his general appearance gave an undue impression of age, for he had a slight forward stoop and a little bend of the knees as he walked. His hair, too, as he swept off his very curly-brimmed hat, was grizzled round the edges and thin upon the top. As to his dress, it was careful to the verge of foppishness, with high collar, black frock-coat, white waistcoat, yellow gloves, patent-leather shoes, and light-coloured gaiters. He advanced slowly into the room, turning his head from left to right, and swinging in his right hand the cord which held his golden eyeglasses.

"Лорд Роберт Сент-Саймон," объявил наш мальчик-слуга, распахивая дверь. Вошёл джентльмен с приятными тонкими чертами лица, с благородным носом, бледный, с несколько раздражительным выражение губ, с твёрдым и открытым взглядом человека, чьей приятной долей было повелевать и встречать послушание. Его манеры были проворные, однако его общий вид производил неверное впечатление возраста, так как он слегка сутулился и сгибал колени при ходьбе. Его волосы, когда он снял шляпу с очень загнутыми полями, оказались седыми по краям и редкими на макушке. Что касается его одежды, она была аккуратно до грани щегольства, высокий воротник, чёрный сюртук, белый жилет, жёлтые перчатки, лакированные туфли и светлые гетры. Он медленно вошёл в комнату, поворачивая голову слева направо и вертя в правой руке шнурок, держащий его золотое пенсне.

"Good-day, Lord St. Simon," said Holmes, rising and bowing. "Pray take the basket-chair. This is my friend and colleague, Dr. Watson. Draw up a little to the fire, and we will talk this matter over."

"A most painful matter to me, as you can most readily imagine, Mr. Holmes. I have been cut to the quick. I understand that you have already managed several delicate cases of this sort sir, though I presume that they were hardly from the same class of society."

"No, I am descending."

"I beg pardon."

"Добрый день, лорд Сент-Саймон," сказал Холмс, поднимаясь и кланяясь. "Садитесь, пожалуйста, в плетёное кресло. Это мой друг и коллега, доктор Ватсон. Придвиньтесь поближе к огню и мы обсудим Ваше дело."

"Очень мучительное для меня, как Вы легко можете себе представить, мистер Холмс. Я глубоко потрясён. Понимаю, что Вы уже расследовали несколько щекотливых дел подобного рода, хотя полагаю, что едва ли Ваши клиенты принадлежали к тому же классу общества."

"Нет, я спускаюсь на ступень вниз."

"Простите?"

"My last client of the sort was a king."

"Oh, really! I had no idea. And which king?"

"The King of Scandinavia."

"What! Had he lost his wife?"

"You can understand," said Holmes suavely, "that I extend to the affairs of my other clients the same secrecy which I promise to you in yours."

"Of course! Very right! very right! I'm sure I beg pardon. As to my own case, I am ready to give you any information which may assist you in forming an opinion."

"Моим последним клиентом по делу такого рода был король."

"Вот как! Я не знал. Какой король?"

"Король Скандинавии."

"Как? И у него пропала жена?"

"Вы понимаете, сказал Холмс учтиво, что на дела моих клиентов распространяется такая же конфиденциальность, какую я обещаю Вам в ваших делах."

"Разумеется! Совершенно правильно! Совершенно правильно! Прошу прощения. Что касается моего случая, я готов сообщить Вам любые сведения, которые могут помочь Вам составить мнение."

"Thank you. I have already learned all that is in the public prints, nothing more. I presume that I may take it as correct - this article, for example, as to the disappearance of the bride." Lord St. Simon glanced over it.

"Yes, it is correct, as far as it goes."

"But it needs a great deal of supplementing before anyone could offer an opinion. I think that I may arrive at my facts most directly by questioning you."

"Pray do so."

"When did you first meet Miss Hatty Doran?"

"In San Francisco, a year ago."

"Благодарю Вас. Я уже изучил всё, что пишут в газетах, но не знаю больше ничего. Полагаю, можно считать эти сведения верными, например, статью об исчезновении невесты." Лорд Сент-Саймон быстро просмотрел её.

"Да, более-менее верно."

"Но потребуется множество дополнительных данных, прежде чем можно будет выразить какое-либо мнение. Думаю, я могу получить сведения быстрее всего, задав Вам несколько вопросов."

"Задавайте."

"Когда Вы впервые встретили мисс Хэтти Доран?"

"В Сан-Франциско, год назад."

"You were travelling in the States?"

"Yes."

"Did you become engaged then?"

"No."

"But you were on a friendly footing?"

"I was amused by her society, and she could see that I was amused."

"Her father is very rich?"

"He is said to be the richest man on the Pacific slope."

"And how did he make his money?"

"In mining. He had nothing a few years ago. Then he struck gold, invested it, and came up by leaps and bounds."

"Now, what is your own impression as to the young lady's -your wife's character?"

"Вы путешествовали по Cоединённым Штатам?"

"Да."

"Вы обручились там?"

"Нет."

"Но вы были в дружеских отношениях?"

"Мне было приятно её общество и она это видела."

"Её отец очень богат?"

"Говорят, он самый богатый человек на тихоокеанском побережье."

"И как он разбогател?"

"На золотых приисках. Несколько лет назад у него ничего не было. Потом он открыл месторождение золота, инвестировал капитал в него и очень быстро пошёл в гору."

А теперь скажите, каково Ваше впечатление о молодой леди - какой характер у Вашей жены? "

The nobleman swung his glasses a little faster and stared down into the fire.

"You see, Mr. Holmes," said he, "my wife was twenty before her father became a rich man. During that time she ran free in a mining camp and wandered through woods or mountains, so that her education has come from Nature rather than from the schoolmaster. She is what we call in England a tomboy, with a strong nature, wild and free, unfettered by any sort of traditions. She is impetuous - volcanic, I was about to say. She is swift in making up her mind and fearless in carrying out her resolutions. On the other hand, I would not have given her the name which I have the honour to bear," he gave a little stately cough "had not I thought her to be at bottom a noble woman. I believe that she is capable of heroic self-sacrifice and that anything dishonourable would be repugnant to her."

Лорд начал немного быстрее раскачивать пенсне и пристально посмотрел на огонь.

"Видите ли, мистер Холмс," сказал он, "моей жене было двадцать лет, прежде, чем её отец стал богачом. В то время она свободно бегала по прииску и бродила по лесам и горам, так что её воспитание занималась скорее природа, чем школьный учитель. Это девчонка-сорванец, как мы называем таких девушек в Англии, сильная натура, бурная и свободная, не стесненная никакими традициями. Она импульсивна - можно сказать, порывиста. Быстро принимает решения и бесстрашно выполняет задуманное. С другой стороны я не дал бы ей имени, которое имею честь носить," тут он с достоинством кашлянул, "если бы не был уверен, что по сути это прекрасная благородная женщина. Я верю, что она способна на героическое самопожертвование и что всё бесчестное было бы ей противно."

"Have you her photograph?"

"I brought this with me." He opened a locket and showed us the full face of a very lovely woman. It was not a photograph but an ivory miniature, and the artist had brought out the full effect of the lustrous black hair, the large dark eyes, and the exquisite mouth. Holmes gazed long and earnestly at it. Then he closed the locket and handed it back to Lord St. Simon.

"The young lady came to London, then, and you renewed your acquaintance?"

"Yes, her father brought her over for this last London season. I met her several times, became engaged to her, and have now married her."

"У Вас есть её фотография?"

"Эту я принёс с собой." Он открыл медальон и показал нам лицо очень красивой женщины. Это была не фотография, а миниатюра на слоновой кости, и художник полностью передал прелесть блестящих чёрных волос, больших тёмных глаз и тонкого, изящно очерченного рта. Холмс долго и внимательно смотрел на неё. Затем он закрыл медальон и вернул его лорду Сент-Саймону.

"Потом молодая леди приехала в Лондон и вы возобновили знакомство?"

"Да, её отец привёз её на этот последний сезон, я встречал её несколько раз, обручился с ней и теперь женился на ней."

"She brought, I understand, a considerable dowry?"

"A fair dowry. Not more than is usual in my family."

"And this, of course, remains to you, since the marriage is a fait accompli?"

"I really have made no inquiries on the subject."

"Very naturally not. Did you see Miss Doran on the day before the wedding?"

"Yes."

"Was she in good spirits?"

"Never better. She kept talking of what we should do in our future lives."

"Indeed! That is very interesting. And on the morning of the wedding?"

"Полагаю, за ней дали значительное приданое?"

"Порядочное приданое. Не больше, чем принято в нашей семье."

"И оно, конечно, останется в вашем распоряжении, поскольку брак - свершившийся факт."

"На самом деле я не наводил справок на этот счёт."

"Естественно. Вы видели мисс Доран накануне свадьбы?"

"Да."

"Она была в хорошем настроении?"

"Как нельзя лучше. Продолжала говорить о том, что мы будем делать с нашем совместном будущем."

"Вот как! "Это очень интересно. А утром в день свадьбы?"

"She was as bright as possible - at least until after the ceremony."

"And did you observe any change in her then?"

"Well, to tell the truth, I saw then the first signs that I had ever seen that her temper was just a little sharp. The incident however, was too trivial to relate and can have no possible bearing upon the case."

"Pray let us have it, for all that."

"Oh, it is childish. She dropped her bouquet as we went towards the vestry. She was passing the front pew at the time, and it fell over into the pew. There was a moment's delay, but the gentleman in the pew handed it up to her again, and it did not appear to be the worse for the fall. Yet when I spoke to her of the matter, she answered me abruptly. And in the carriage, on our way home, she seemed absurdly agitated over this trifling cause."

"Она была так весела, как только это возможно, по крайней мере, до того, как кончилась церемония."

"Потом Вы заметил в ней какую-то перемену?"

"По правде говоря, тогда я увидел первые признаки того, что её нрав несколько резок. Впрочем, этот случай слишком незначителен, чтобы о нём говорить."

"Тем не менее, прошу Вас, расскажите нам."

"О, это ребячество. Она уронила букет, когда мы шли к алтарю. В тот момент она проходила мимо передней скамьи и букет упал под скамью. Возникло минутное замешательство, но джентльмен, сидевший на скамье, поднял букет и подал ей, и, кажется, букет не пострадал от падения. Однако когда я заговорил с ней об этом, она резко ответила мне. А в карете, по пути домой, она казалась до смешного взволнованной по такой пустячной причине."

"You say that there was a gentleman in the pew. Some of the general public were present, then?"

"Oh, yes. It is impossible to exclude them when the church is open."

"This gentleman was not one of your wife's friends?"

"No, no; I call him a gentleman by courtesy, but he was quite a common-looking person. I hardly noticed his appearance. But really I think that we are wandering rather far from the point."

"Lady St. Simon, then, returned from the wedding in a less cheerful frame of mind than she had gone to it. What did she do on re-entering her father's house?"

"I saw her in conversation with her maid."

"Вы говорите, что на скамье сидел какой-то джентльмен. Значит, там были посторонние?"

"О, да. Невозможно не впускать их, когда церковь открыта."

"Этот джентльмен не был одним из друзей Вашей жены?"

"Нет, нет, я называю его джентльменом только из вежливости, это был совершенно простой человек. Я почти не заметил, как он выглядит. Но право, думаю, мы уходим далеко от дела."

"Леди Сент-Саймон вернулась с бракосочетания в менее радостном настроении, чем то, в котором она прибыла туда. Что она делала, вернувшись в дом отца?"

"Я видел, как она разговаривала со своей горничной."

"And who is her maid?"

"Alice is her name. She is an American and came from California with her."

"A confidential servant?"

"A little too much so. It seemed to me that her mistress allowed her to take great liberties. Still, of course, in America they look upon these things in a different way."

"How long did she speak to this Alice?"

"Oh, a few minutes. I had something else to think of."

"You did not overhear what they said?"

"И кто её горничная?"

"Её зовут Элис. Она американка и приехала из Калифорнии с моей женой."

"Она пользуется доверием?"

"Даже слишком. Мне казалось, что её госпожа позволяет ей слишком много. Конечно, в Америке смотрят на эти вещи иначе."

"Как долго она говорила с Эллис?"

"Несколько минут. У меня было кое-что ещё, о чём нужно было думать."

"Вы не подслушали, о чём они говорили?"

"Lady St. Simon said something about 'jumping a claim.' She was accustomed to use slang of the kind. I have no idea what she meant."

"American slang is very expressive sometimes. And what did your wife do when she finished speaking to her maid?"

"She walked into the breakfast-room."

"On your arm?"

"No, alone. She was very independent in little matters like that. Then, after we had sat down for ten minutes or so, she rose hurriedly, muttered some words of apology, and left the room. She never came back."

"But this maid, Alice, as I understand, deposes that she went to her room, covered her bride's dress with a long ulster, put on a bonnet, and went out."

"Quite so. And she was afterwards seen walking into Hyde Park in company with Flora Millar, a woman who is now in custody, and who had already made a disturbance at Mr. Doran's house that morning."

"I should like a few particulars as to this young lady, and your relations to her."

"Леди Сент-Саймон сказала что-то о 'незаконном захвате чужого участка'. Она привыкла использовать жаргон подобного рода. Понятия не имею, что она имела в виду."

"Американский жаргон очень выразителен иногда. А что делала Ваша жена, закончив говорить с горничной?"

"Она вошла в столовую."

"Под руку с Вами?"

"Нет, одна. Она была очень независима в таких мелочах. Потом, минут через десять после того, как мы сели, она поспешно встала, пробормотала какие-то извинения и вышла из комнаты. Она так и не вернулась."

"Но эта горничная Эли, как я понимаю, показала, что её госпожа пошла к себе с комнату, накинула на подвенечное платье длинное пальто, надела шляпку и ушла."

"Совершенно верно. Потом видели, как она шла в Гайд-Парке в обществе Флоры Миллар, женщины, которая сейчас находится под арестом и которая устроила скандал в доме мистера Дорана в то же утро."

"Хотелось бы узнать некоторые подробности об этой барышне и Ваших с ней отношениях."

Lord St. Simon shrugged his shoulders and raised his eyebrows.

"We have been on a friendly footing for some years -I may say on a very friendly footing. She used to be at the Allegro. I have not treated her ungenerously, and she had no just cause of complaint against me, but you know what women are, Mr. Holmes.

Flora was a dear little thing, but exceedingly hot-headed and devotedly attached to me. She wrote me dreadful letters when she heard that I was about to be married, and, to tell the truth, the reason why I had the marriage celebrated so quietly was that I feared lest there might be a scandal in the church. She came to Mr. Doran's door just after we returned, and she endeavoured to push her way in, uttering very abusive expressions towards my wife, and even threatening her, but I had foreseen the possibility of something of the sort, and I had two police fellows there in private clothes, who soon pushed her out again. She was quiet when she saw that there was no good in making a row."

Лорд Сент-Саймон пожал плечами и поднял брови.

"Мы были на дружеской ноге несколько лет, можно даже сказать, на очень дружеской ноге. Она раньше танцевала в 'Аллегро'. Я не обращался с ней неблагородно, и у неё просто-напросто нет причин быть мною недовольной, но Вы же знаете, каовы женщины, мистер Холмс.

Флора была милой крошкой, но очень горячей и преданно привязанной ко мне. Она писала мне ужасные письма, когда узнала, что я собираюсь жениться, и, по правде говоря, причиной того, что я устроил, чтобы свадьба была тихой, было то, что я боялся скандала в церкви. Она пришла к двери мистера Дорана, как только мы вернулись и попыталась проникнуть внутрь, произнося очень оскорбительные выражения в адрес моей жены и даже угрожая ей, однако я предвидел возможность чего-либо подобного и у меня были два полисмена в штатском, которые быстро выпроводили её. Она стала спокойной, когда увидела, что бесполезно устраивать сцены."

"Did your wife hear all this?"

"No, thank goodness, she did not."

"And she was seen walking with this very woman afterwards?"

"Yes. That is what Mr. Lestrade, of Scotland Yard, looks upon as so serious. It is thought that Flora decoyed my wife out and laid some terrible trap for her."

"Well, it is a possible supposition."

"You think so, too?"

"I did not say a probable one. But you do not yourself look upon this as likely?"

"I do not think Flora would hurt a fly."

"Ваша жена слышала всё это?"

"Нет, слава Богу, не слышала."

"Потом её видели с этой самой женщиной?"

"Да, и этот факт мистер Лестрейд из Скотленд-Ярда считает очень серьёзным. Он думает, что Флора выманила мою жену и устроила ей какую-нибудь ужасную ловушку."

"Что ж, возможное предположение."

"Вы тоже так думаете?"

"Я не сказал,  что вероятное предположение. Но Вы сами не считаете, что это вероятно?"

"Я не думаю, что Флора может обидеть и муху."

"Still, jealousy is a strange transformer of characters. Pray what is your own theory as to what took place?"

"Well, really, I came to seek a theory, not to propound one. I have given you all the facts. Since you ask me, however, I may say that it has occurred to me as possible that the excitement of this affair, the consciousness that she had made so immense a social stride, had the effect of causing some little nervous disturbance in my wife."

"In short, that she had become suddenly deranged?"

"Well, really, when I consider that she has turned her back. I will not say upon me, but upon so much that many have aspired to without success. I can hardly explain it in any other fashion."

"Тем не менее, ревность - странный преобразователь характеров. А какова Ваша собственная теория, что произошло?"

"На самом деле я пришёл узнать какую-нибудь версию, а не предлагать свою. Я сообщил вам все факты. Впрочем, раз Вы спрашиваете меня, я могу сказать: мне пришло в голову, что, вероятно, волнение, осознание огромной перемены в общественном положении, вызвали у моей жены лёгкое нервное расстройство."

"Короче говоря, она внезапно потеряла рассудок?"

"Ну да, когда я думаю, что она отказалась. Нет, не от меня, а от всего того, к чему многие стремились безуспешно. Мне трудно объяснить это как-то иначе."

"Well, certainly that is also a conceivable hypothesis," said Holmes, smiling. "And now, Lord St. Simon, I think that I have nearly all my data. May I ask whether you were seated at the breakfast-table so that you could see out of the window?"

"We could see the other side of the road and the Park."

"Quite so. Then I do not think that I need to detain you longer. I shall communicate with you."

"Should you be fortunate enough to solve this problem," said our client, rising.

"I have solved it."

"Eh? What was that?"

"I say that I have solved it.""

"Что ж, конечно, это тоже возможное предположение," сказал Холмс, улыбаясь. "А теперь, лорд Сент-Саймон, думаю, что у меня есть почти все сведения. Могу я спросить, сидели ли Вы за свадебным столом таким образом, чтобы иметь возножность смотреть в окно?"

"Мы могли видеть другую сторону дороги и парк."

"О да! Тогда больше нет необходимости задерживать Вас. Я свяжусь с Вами."

"Только бы Вам посчастливилось разрешить эту загадку," сказал наш клиент, вставая.

"Я уже разрешил её."

"Что? Что Вы сказали?"

"Я сказал, что разрешил её."

"Where, then, is my wife?"

"That is a detail which I shall speedily supply."

Lord St. Simon shook his head.

"I am afraid that it will take wiser heads than yours or mine," he remarked, and bowing in a stately, old-fashioned manner he departed.

"It is very good of Lord St. Simon to honour my head by putting it on a level with his own," said Sherlock Holmes, laughing. "I think that I shall have a whisky and soda and a cigar after all this cross-questioning. I had formed my conclusions as to the case before our client came into the room."

"My dear Holmes!"

"Тогда где же моя жена?"

"Эту деталь я скоро сообщу Вам."

Лорд Сент-Саймон покачал головой.

"Боюсь, что для этого потребуются более мудрые головы, чем у нас с Вами." заметил он, и, величественно и чинно поклонившись, удалился.

"Со стороны лорда Сент-Саймона было очень любезно оказать честь моей голове, поставив её на один уровень со своей," сказал Шерлок Холмс, смеясь. "Я, пожалуй, выпью виски с содовой и выкурю сигару после такого прекрёстного допроса. Я пришёл к кое-каким заключениям по этому делу после того, как наш клиент вошёл в комнату."

"Дорогой Холмс!"

"I have notes of several similar cases, though none, as I remarked before, which were quite as prompt. My whole examination served to turn my conjecture into a certainty. Circumstantial evidence is occasionally very convincing, as when you find a trout in the milk, to quote Thoreau's example."

"But I have heard all that you have heard."

"Without, however, the knowledge of pre-existing cases which serves me so well. There was a parallel instance in Aberdeen some years back, and something on very much the same lines at Munich the year after the Franco-Prussian War. It is one of these cases - but, hello, here is Lestrade! Good-afternoon, Lestrade! You will find an extra tumbler upon the sideboard, and there are cigars in the box."

"У меня есть записи о некоторых подобных делах, хотя ни одно из них, как я уже замечал ранее, не было столь быстрым. Расспросы помогли превратить предположение в уверенность. Косвенные доказательства порой бывают очень убедительны, как иногда находишь форель в молоке, цитируя Торо."

"Но я слышал всё то же, что и Вы."

"Однако, Вы не знаете о предшествующих случаях, которые очень хорошо мне помогают. Подобный случай произошёл в Абердине несколько лет назад и нечто очень похожее в Мюнхене, через год после франко-прусской войны. Это один из тех случаев ... а вот и Лестрейд! Добрый день, Лестрейд! Вы найдёте стакан вина на буфете, а в ящике - сигары."

The official detective was attired in a pea-jacket and cravat, which gave him a decidedly nautical appearance, and he carried a black canvas bag in his hand. With a short greeting he seated himself and lit the cigar which had been offered to him.

"What's up, then?" asked Holmes with a twinkle in his eye. "You look dissatisfied."

"And I feel dissatisfied. It is this infernal St. Simon marriage case. I can make neither head nor tail of the business."

"Really! You surprise me."

"Who ever heard of such a mixed affair? Every clew seems to slip through my fingers. I have been at work upon it all day."

"And very wet it seems to have made you," said Holmes laying his hand upon the arm of the pea-jacket.

Официальный сыщик был облачён в бушлат и шарф, что придавало ему явно морскую внешность, в руке он держал чёрный парусиновый мешок. Быстро поздоровавшись, он сел и закурил предложенную сигару.

"Ну, что случилось?" спросил Холмс с огоньком в глазах. "Вы выглядите недовольным."

"Я и чувствую себя недовольным. Это всё проклятое дело о свадьбе Сент-Саймона. Ничего не могу понять в нём."

"Вот как? Вы меня удивляете."

"Кто когда-либо слышал о таком запутанном деле? Как будто все улики проскальзывают сквозь пальцы. Я проработал над этим весь день."

"И, кажется, Вы при этом изрядно промокли," сказал Холмс, дотрагиваясь до рукава бушлата.

"Yes, I have been dragging the Serpentine."

"In heaven's name, what for?"

"In search of the body of Lady St. Simon."

Sherlock Holmes leaned back in his chair and laughed heartily.

"Have you dragged the basin of Trafalgar Square fountain?" he asked.

"What do you mean?"

"Because you have just as good a chance of finding this lady in the one as in the other."

Lestrade shot an angry glance at my companion.

"I suppose you know all about it," he snarled.

"Да, я обшаривал дно Серпантина."

"Боже мой! Зачем?"

"В поисках тела леди Сент-Саймон."

"Шерлок Холмс откинулся на спинку кресла и от души рассмеялся."

"А Вы обшарили бассейн фонтана на Трафальгар-Сквер?" спросил он.

"Что вы имеете в виду?"

"У Вас точно такие же шансы найти это тело в одном месте, как и в другом."

"Лестрейд бросил сердитый взгляд на моего товарища.

"Полагаю, Вы все об этом знаете," проворчал он.

"Well, I have only just heard the facts, but my mind is made up."

"Oh, indeed! Then you think that the Serpentine plays no part in the matter?"

"I think it very unlikely."

"Then perhaps you will kindly explain how it is that we found this in it?"

He opened his bag as he spoke, and tumbled onto the floor a wedding-dress of watered silk, a pair of white satin shoes and a bride's wreath and veil, all discoloured and soaked in water.

"There," said he, putting a new wedding-ring upon the top of the pile.

"There is a little nut for you to crack, Master Holmes."

"Ну, я только услышал факты, но уже пришёл к выводу."

"О, неужели? Значит, Вы считаете, что Серпантин не играет никакой роли в этом деле?"

"Думаю, это маловероятно."

"Тогда будьте добры, объясните, каким образом мы могли найти в нём это?"

При этих словах он открыл мешок и вывалил на пол свадебное платье из муара, пару белых атласных туфелек и венок с вуалью, всё поблёкшее и пропитанное водой.

"Вот," сказал он, кладя новое обручальное кольцо на эту кучу

"Имеется маленький орешек для Вас, чтобы раскусить," господин Холмс.

"Oh, indeed!" said my friend, blowing blue rings into the air. "You dragged them from the Serpentine?"

"No. They were found floating near the margin by a park-keeper. They have been identified as her clothes, and it seemed to me that if the clothes were there the body would not be far off."

"By the same brilliant reasoning, every man's body is to be found in the neighbourhood of his wardrobe. And pray what did you hope to arrive at through this?"

"At some evidence implicating Flora Millar in the disappearance."

"I am afraid that you will find it difficult."

"О, в самом деле?" сказал мой друг, выпуская в воздух голубые кольца дыма. "Вы вытащили эти вещи из Серпантина?"

"Нет. Они плавали у берега, их нашёл сторож при парке. Они были опознаны как одежда, и мне кажется, что, если там была одежда, то тело найдётся недалеко."

"Исходя из этого блестящего рассуждения, тело каждого человека должно быть найдено рядом с его одеждой. И к чему Вы хотите прийти с помощью этого?"

"К какой-нибудь улике, доказывающей причастность Флоры Миллар к исчезновению ."

"Боюсь, это будет трудно для Вас."

"Are you, indeed?" cried Lestrade with some bitterness. "I am afraid, Holmes, that you are not very practical with your deductions and your inferences. You have made two blunders in as many minutes. This dress does implicate Miss Flora Millar."

"And how?"

"In the dress is a pocket. In the pocket is a card-case. In the card-case is a note. And here is the very note." He slapped it down upon the table in front of him. "Listen to this: 'You will see me when all is ready. Come at once. F.H.M.' Now my theory all along has been that Lady St. Simon was decoyed away by Flora Millar, and that she, with confederates, no doubt, was responsible for her disappearance. Here, signed with her initials, is the very note which was no doubt quietly slipped into her hand at the door and which lured her within their reach."

"В самом деле?" с некоторой горечью вскричал Лестрейд. "Боюсь, Холмс, Вы не очень практичны с Вашими выводами и умозаключениями. Вы сделали две грубые ошибки за столько же минут. Это платье действительно уличает мисс Флору Миллар."

"И как же?"

"В платье есть карман. В кармане коробочка для визитных карточек. В коробочке - записка." Он швырнул её на стол перед собой. "Послушайте: 'Увидите меня, когда всё будет готово. Приходите немедленно. Ф.Х.М.' Итак, я с самого начала предполагал, что Флора Миллар выманила леди Сент-Саймон, несомненно, с сообщниками ответственна за её исчезновение. Вот, подписанная её инициалами, та самая записка, которую, без сомнения, она незаметно передала леди Сент-Саймон у двери  и которая заманила её в их сети.

"Very good, Lestrade," said Holmes, laughing. "You really are very fine indeed. Let me see it."

He took up the paper in a listless way, but his attention instantly became riveted, and he gave a little cry of satisfaction.

"This is indeed important," said he.

"You find it so?"

"Extremely so. I congratulate you warmly."

Lestrade rose in his triumph and bent his head to look.

"Why," he shrieked, "you're looking at the wrong side!"

"On the contrary, this is the right side."

"The right side? You're mad! Here is the note written in pencil over here."

"Очень хорошо, Лестрейд," сказал Холмс, смеясь. "В самом деле, как у Вас всё славно. Позвольте мне взглянуть на это."

Он безразлично взял бумажку, но тотчас сосредоточился и удовлетворённо вскрикнул.

"Это действительно важно."

"Вы так считаете?"

"Чрезвычайно важно. Сердечно поздравляю Вас."

Лестрейд торжествующе поднялся и наклонил голову, чтобы посмотреть.

"Почему," вскричал он, "Вы смотрите не на ту сторону?"

"Напротив, это лицевая сторона."

"Лицевая? Вы с ума сошли? Записка написана карандашом вот здесь."

"And over here is what appears to be the fragment of a hotel bill, which interests me deeply."

"There's nothing in it. I looked at it before," said Lestrade. "'Oct. 4th, rooms 8s., breakfast 2s. 6d., cocktail 1s., lunch 2s. 6d., glass sherry, 8d.' I see nothing in that."

"Very likely not. It is most important, all the same. As to the note, it is important also, or at least the initials are. So I congratulate you again."

"I've wasted time enough," said Lestrade, rising. "I believe in hard work and not in sitting by the fire spinning fine theories. Good-day, Mr. Holmes, and we shall see which gets to the bottom of the matter first."

He gathered up the garments, thrust them into the bag, and made for the door.

"А здесь, кажется, обрывок гостиничного счёта, который чрезвычайно меня интересует."

"В нём нет ничего особенного. Я видел его раньше," сказал Лестрейд. "'4-е октября, комнаты - 8 шил., завтрак - 2 шил. 6 пенсов, коктейль - 1 шил., ленч - 2 шил., 6 пенсов, стакан хереса - 8 пенсов.' Не вижу в этом ничего."

"Весьма вероятно, что не видите. И всё же счёт очень важен. Что касается записки, она тоже важна, или, по крайней мере, инициалы. Так что снова поздравляю Вас."

"Я потерял достаточно времени," сказал Лестрейд, поднимаясь. "Я верю, что нужно много работать, а не сидеть у камина, выдумывая всякие прекрасные теории."

"Just one hint to you, Lestrade," drawled Holmes before his rival vanished. "I will tell you the true solution of the matter. Lady St. Simon is a myth. There is not, and there never has been, any such person."

Lestrade looked sadly at my companion. Then he turned to me, tapped his forehead three times, shook his head solemnly, and hurried away.

He had hardly shut the door behind him when Holmes rose to put on his overcoat.

"There is something in what the fellow says about outdoor work," he remarked, "so I think, Watson, that I must leave you to your papers for a little."

"Дам только один намёк, Лестрейд," медленно признёс Холмс прежде, чем его соперник исчез. "Я назову Вам истинное решение этого дела. Леди Сент-Саймон - миф. Нет и никогда не было такого человека."

Лестрейд грустно посмотрел на своего собеседника. Потом он повернулся ко мне, трижды постучал по лбу, серьёзно покачал головой и поспешно вышел.

Едва он закрыл за собой дверь, Холмс встал и надел пальто.

"В том, что говорит наш приятель о работе на свежем воздухе, есть доля истины," заметил он. Поэтому, Ватсон, думаю, что должен оставить Вас ненадолго с Вашими газетами.

It was after five o'clock when Sherlock Holmes left me, but I had no time to be lonely, for within an hour there arrived a confectioner's man with a very large flat box. This he unpacked with the help of a youth whom he had brought with him, and presently, to my very great astonishment, a quite epicurean little cold supper began to be laid out upon our humble lodging-house mahogany. There were a couple of brace of cold woodcock, a pheasant, a pate de foie gras pie with a group of ancient and cobwebby bottles. Having laid out all these luxuries, my two visitors vanished away, like the genie of the Arabian Nights, with no explanation save that the things had been paid for and were ordered to this address.

Когда Шерлок Холмс покинул меня, было начало шестого, но я недолго оставался в одиночестве, так как менее чем через час явился посыльный из гастрономической лавки с очень большой плоской коробкой. Он распаковал её с помощью юноши и вскоре, к моему большому удивлению, довольно роскошный холодный ужин начал появляться на скромном обеденном столе нашей меблированной квартиры. Здесь была пара холодных вальдшнепов, фазан, пирог с паштетом из гусиной печени и несколько старых, покрытых паутиной бутылок. Расставив все эти лакомства, оба посетителя исчезли словно джинны из 'Арабских ночей' без каких-либо объяснений, сказав только, что всё заплачено и велено доставить по этому адресу.

Just before nine o'clock Sherlock Holmes stepped briskly into the room. His features were gravely set, but there was a light in his eye which made me think that he had not been disappointed in his conclusions.

"They have laid the supper, then," he said, rubbing his hands.

"You seem to expect company. They have laid for five."

"Yes, I fancy we may have some company dropping in," said he. "I am surprised that Lord St. Simon has not already arrived. Ha! I fancy that I hear his step now upon the stairs."

It was indeed our visitor of the afternoon who came bustling in, dangling his glasses more vigorously than ever, and with a very perturbed expression upon his aristocratic features.

Около девяти часов Шеолок Холмс бодро вошёл в комнату. Его лицо было серьёзным, но в глазах блестел огонёк, по которому я понял, что он не разочаровался в своих выводах.

"Итак, ужин они накрыли," сказал он, потирая руки.

"Кажется, Вы ждёте гостей. Накрыли на пять персон."

"Да, думаю, к нам зайдут кое-какие гости," сказал он. "Я удивлён, что лорд Сент-Саймон ещё не пришёл. Ага! Кажется, я слышу на лестнице его шаги."

Это действительно оказался наш дневной посетитель. Он торопливо вошёл, раскачивая своё пенсне ещё сильнее, чем когда-либо, и его аристократические черты лица  отражали сильное смятение.

"My messenger reached you, then?" asked Holmes.

"Yes, and I confess that the contents startled me beyond measure. Have you good authority for what you say?"

"The best possible."

Lord St. Simon sank into a chair and passed his hand over his forehead.

"What will the Duke say," he murmured, "when he hears that one of the family has been subjected to such humiliation?"

"It is the purest accident. I cannot allow that there is any humiliation. "

"Значит, мой посыльный застал Вас?"

"Да, и признаюсь, содержание письма поразило меня сверх меры. У Вас есть доказательства того, что Вы говорите?"

"Самые веские."

Лорд Сент-Саймон опустился в кресло и провёл рукой по лбу.

"Что скажет герцог," пробормотал он, когда узнает, что один из членов его семьи подвергся такому унижению?"

"Это чистейшая случайность. Не могу согласиться, что здесь есть что-то унизительное."

"Ah, you look on these things from another standpoint."

"I fail to see that anyone is to blame. I can hardly see how the lady could have acted otherwise, though her abrupt method of doing it was undoubtedly to be regretted. Having no mother, she had no one to advise her at such a crisis."

"It was a slight, sir, a public slight," said Lord St. Simon, tapping his fingers upon the table.

"You must make allowance for this poor girl, placed in so unprecedented a position."

"I will make no allowance. I am very angry indeed, and I have been shamefully used."

"Ах, Вы смотрите на эти вещи с другой точки зрения."

"Я не вижу, что кто-то виноват. Я не представляю, как леди могла поступить иначе, хотя, конечно, жаль, что она действовала столь резко. Так как унеё не было матери,ей не с кем было посоветоваться в такой критической ситуации."

"Это было оскорбление, сэр, публичное оскорбление," сказал лорд Сент-Саймон, стуча пальцами по столу.

"Вы должны сделать скидку для этой бедной девушки, оказавшейся в таком исключительном положении."

"Я не стану делать никакой скидки. Я очень зол, меня бесчестно использовали."

"I think that I heard a ring," said Holmes. "Yes, there are steps on the landing. If I cannot persuade you to take a lenient view of the matter, Lord St. Simon, I have brought an advocate here who may be more successful."

He opened the door and ushered in a lady and gentleman.

"Lord St. Simon," said he "allow me to introduce you to Mr. and Mrs. Francis Hay Moulton. The lady, I think, you have already met."

At the sight of these newcomers our client had sprung from his seat and stood very erect, with his eyes cast down and his hand thrust into the breast of his frock-coat, a picture of offended dignity. The lady had taken a quick step forward and had held out her hand to him, but he still refused to raise his eyes. It was as well for his resolution, perhaps, for her pleading face was one which it was hard to resist.

"You're angry, Robert," said she. "Well, I guess you have every cause to be."

"Pray make no apology to me," said Lord St. Simon bitterly.

"Oh, yes, I know that I have treated you real bad and that I should have spoken to you before I went. But I was kind of rattled, and from the time when I saw Frank here again I just didn't know what I was doing or saying. I only wonder I didn't fall down and do a faint right there before the altar."

"Perhaps, Mrs. Moulton, you would like my friend and me to leave the room while you explain this matter?"

"Кажется, я слышал звонок," сказал Холмс. "Если не могу убедить Вас отнестись к этому делу снисходительно, лорд Сент-Саймон, то, может быть, человек, которого я пригласил, окажется более успешным."

Он открыл дверь и впустил даму и джентльмена.

"Лорд Сент-Саймон," сказал он, "позвольте представить Вам мистера и миссис Фрэнсис Хэй Моултон. Леди, думаю, Вы уже встречали."

При виде вновь прибывших наш клиент вскочил с места и встал очень прямо, опустив глаза, и заложив руку за борт сюртука, воплощение оскорблённого достоинства. Дама быстро шагнула вперёд и протянула к нему руку, но он по-прежнему отказывался поднимать глаза. Возможно, это было сделано для сохранения решимости, поскольку перед её умоляющим лицом трудно было устоять.

"Вы сердитесь, Роберт," сказала она. "Что ж, думаю, у Вас есть все основания для этого."

"Прошу Вас, не извиняйтесь," с горечью произнёс лорд Сент-Саймон.

"О да, я знаю, что действительно обошлась с Вами плохо и мне следовало поговорить с Вами пред тем, как уйти. Но я словно обезумела, а с той минуты, как снова увидела Фрэнка здесь, я просто не сознавала, что делаю и говорю. Удивляюсь, как я не упала в обморок прямо там, перед алтарём."

Быть может, миссис Моултон, Вы хотите, чтобы мы смоим другом вышли и комнаты, пока вы объясняетесь.

"If I may give an opinion," remarked the strange gentleman, "we've had just a little too much secrecy over this business already. For my part, I should like all Europe and America to hear the rights of it."

He was a small, wiry, sunburnt man, clean-shaven, with a sharp face and alert manner.

"Then I'll tell our story right away," said the lady. "Frank here and I met in '84, in McQuire's camp, near the Rockies, where pa was working a claim. We were engaged to each other, Frank and I; but then one day father struck a rich pocket and made a pile, while poor Frank here had a claim that petered out and came to nothing. The richer pa grew the poorer was Frank. So at last pa wouldn't hear of our engagement lasting any longer, and he took me away to 'Frisco.

"Если я могу выразить своё мнение," заметил незнакомец, "я скажу, что мы и так сделали слишком много тайны из этого дела. Что касается меня, я бы хотел, чтобы вся Европа и Америка услышали правду."

Это был низкий, жилистый, загорелый человек, чисто выбритый, с резкими чертами лица и проворными движениями.

"Тогда я тотчас расскажу нашу историю," сказала дама. "Мы с Фрэнком встретились в 1884 году на прииске Макквайра, близ Скалистых гор, где папа разрабатывал участок. Мы с Фрэнком обручились, но затем однажды папа напал на богатую жилу и разбогател, в то время как у бедного Фрэнка участок истощался и затем совсем опустел. Чем богаче становился папа, тем беднее становился Фрэнк. В конце концов папа и слушать не хотел о нашей помолвке и увёз меня в Сан-Франциско."

Frank wouldn't throw up his hand, though. So he followed me there, and he saw me without pa knowing anything about it. It would only have made him mad to know, so we just fixed it all up for ourselves. Frank said that he would go and make his pile, too, and never come back to claim me until he had as much as pa. So then I promised to wait for him to the end of time and pledged myself not to marry anyone else while he lived. 'Why shouldn't we be married right away, then,' said he, 'and then I will feel sure of you.' Well, we talked it over, and he had fixed it all up so nicely, with a clergyman all ready in waiting, that we just did it right there. And then Frank went off to seek his fortune, and I went back to pa.

The next I heard of Frank was that he was in Montana, and then he went prospecting in Arizona, and then I heard of him from New Mexico. After that came a long newspaper story about how a miners' camp had been attacked by Apache Indians, and there was my Frank's name among the killed. I fainted dead away, and I was very sick for months after. Pa thought I had a decline and took me to half the doctors in 'Frisco. Not a word of news came for a year and more, so that I never doubted that Frank was really dead. Then Lord St. Simon came to 'Frisco, and we came to London, and a marriage was arranged, and pa was very pleased, but I felt all the time that no man on this earth would ever take the place in my heart that had been given to my poor Frank.

Однако Фрэнк не сдавался. Он последовал за мной и мы продолжали видеться без ведома папы. Он бы обезумел, если бы узнал об этом, поэтому мы всё решили сами. Фрэнк сказал, что он тоже разбогатеет,  не вернётся и не попросит моей руки до тех пор, пока не будет так же богат, как папа. Итак, я обещала ждать его вечно и дала обет не выходить замуж за другого, пока он жив. "В таком случае, почему бы нам не обвенчаться прямо сейчас," сказал он, "тогда я буду уверен в тебе." Мы обговорили этот вопрос и Фрэнк так прекрасно всё устроил, священник был полностью готов и тут же обвенчал нас. А потом Фрэнк уехал искать счастье, а я вернулась к папе.

Следующее, что я узнала о Фрэнке, было то, что он в Монтане, потом он уехал искать золото в Аризону, а затем я услышала о нём в Нью-Мексико. Потом появилась длинная газетная статья о том, как на лагерь золотодобытчиков напали индейцы-апачи и среди убитых было имя Фрэнка. Я упала без чувств и очень тяжнло болела несколько месяцев. Папа думал, что у меня чахотка и показал меня половине докторов в Сан-Франциско. Больше года не было ни слова вестей от Фрэнка, и я не сомневалась, что он на самом деле умер. Затем лорд Сент-Саймон приехал в Сан-Франциско, мы отправились в Лондон, договорились о свадьбе, и папа был очень доволен, но я всё время чувствовала, что ни один мужчина в мире никогда не займёт в моём сердце место, отведённое моему бедному Фрэнку.

"Still, if I had married Lord St. Simon, of course I'd have done my duty by him. We can't command our love, but we can our actions. I went to the altar with him with the intention to make him just as good a wife as it was in me to be. But you may imagine what I felt when, just as I came to the altar rails, I glanced back and saw Frank standing and looking at me out of the first pew. I thought it was his ghost at first; but when I looked again there he was still, with a kind of question in his eyes, as if to ask me whether I were glad or sorry to see him. I wonder I didn't drop. I know that everything was turning round, and the words of the clergyman were just like the buzz of a bee in my ear. I didn't know what to do.

Should I stop the service and make a scene in the church? I glanced at him again, and he seemed to know what I was thinking, for he raised his finger to his lips to tell me to be still. Then I saw him scribble on a piece of paper, and I knew that he was writing me a note. As I passed his pew on the way out I dropped my bouquet over to him, and he slipped the note into my hand when he returned me the flowers. It was only a line asking me to join him when he made the sign to me to do so. Of course I never doubted for a moment that my first duty was now to him, and I determined to do just whatever he might direct.

Если бы я вышла замуж за лорда Сент-Саймона, я, конечно, исполнила бы свой долг по отношению к нему. Мы не можем управлять своей любовью, но своими поступками - можем. Я шла с ним к алтарю с намерением стать ему хорошей женой, насколько это было в моих силах. Но вы можете себе представить, что я чувствовала, когда, подходя к алтарной ограде, я оглянулась и увидела Фрэнка, который стоял за первой скамьёй и смотрел на меня. Сначала я подумала, что это его призрак, но когда я оглянулась снова, он по-прежнему стоял там с вопросом в глазах, рада ли я его видеть или нет. Удивляюсь, как я не упала в обморок. Всё кружилось перед глазами, слова священника звучали в моих ушах словно жужжание пчелы. Я не знала, что делать.

Следовало ли мне остановить венчание и устроить сцену в церкви? Я снова взглянула на него, и, должно быть, он понял, о чём я думаю, потому что поднёс палец к губам, как бы говоря мне молчать. Потом я увидела, как он быстро пишет что-то на клочке бумаги и поняла, что он пишет мне записку. Когда я проходила мимо его скамьи, направляясь к выходу, я уронила букет возле него, и он незаметно сунул записку в мою руку, возвращая цветы. В записке была лишь одна строчка, в которой он просил, чтобы я вышла к нему, когда он подаст мне знак. Конечно, я ни на миг не усомнилась, что теперь мой главный долг относился к нему, и я решила делать всё, что он скажет.

"When I got back I told my maid, who had known him in California, and had always been his friend. I ordered her to say nothing, but to get a few things packed and my ulster ready. I know I ought to have spoken to Lord St. Simon, but it was dreadful hard before his mother and all those great people. I just made up my mind to run away and explain afterwards.

I hadn't been at the table ten minutes before I saw Frank out of the window at the other side of the road. He beckoned to me and then began walking into the Park. I slipped out, put on my things, and followed him. Some woman came talking something or other about Lord St. Simon to me - seemed to me from the little I heard as if he had a little secret of his own before marriage also - but I managed to get away from her and soon overtook Frank. We got into a cab together, and away we drove to some lodgings he had taken in Gordon Square, and that was my true wedding after all those years of waiting. Frank had been a prisoner among the Apaches, had escaped, came on to 'Frisco, found that I had given him up for dead and had gone to England, followed me there, and had come upon me at last on the very morning of my second wedding."

"Вернувшись домой, я всё рассказала моей горничной, которая знала Фрэнка ещё в Калифорнии и всегда была ему другом. Я велела ей не говорить ничего, а сложить кое-какие вещи и приготовить мне пальто. Я знаю, мне следовало бы поговорить с лордом Сент-Саймоном, но это было ужасно трудно в присутствии его матери и всех тех важных людей. Я решила убежать, а объясниться позднее.

Я не просидела за столом и десяти минут, как увидела из окна на противоположном тротуаре Фрэнка. Он кивнул мне и пошёл в Парк. Я вышла из столовой, оделась и пошла за ним. Какая-то женщина подошла ко мне и стала что-то рассказывать о лорде Сент-Саймоне, мне показалось из того немногого, что услышала, что у него тоже до свадьбы была какая-то маленькая тайна, мне удалось отделаться от неё и вскоре я догнала Фрэнка. Мы вместе сели в кэб и поехали в квартиру, снятую им на Гордон-сквер, и это была моя настоящая свадьба после всех тех лет ожидания. Фрэнк побывал в плену у апачей, бежал, приехал во Фриско, узнал, что я посчитала его умершим и уехала в Англию, последовал за мной и, наконец, разыскал меня как раз в утро моей второй свадьбы."

"I saw it in a paper," explained the American. "It gave the name and the church but not where the lady lived."

"Then we had a talk as to what we should do, and Frank was all for openness, but I was so ashamed of it all that I felt as if I should like to vanish away and never see any of them again - just sending a line to pa, perhaps, to show him that I was alive. It was awful to me to think of all those lords and ladies sitting round that breakfast-table and waiting for me to come back. So Frank took my wedding-clothes and things and made a bundle of them, so that I should not be traced, and dropped them away somewhere where no one could find them. It is likely that we should have gone on to Paris tomorrow, only that this good gentleman, Mr. Holmes, came round to us this evening, though how he found us is more than I can think, and he showed us very clearly and kindly that I was wrong and that Frank was right, and that we should be putting ourselves in the wrong if we were so secret.

Then he offered to give us a chance of talking to Lord St. Simon alone, and so we came right away round to his rooms at once. Now, Robert, you have heard it all, and I am very sorry if I have given you pain, and I hope that you do not think very meanly of me."

"Я прочитал об этом в газете," объяснил американец. "Там было указано имя и церковь, но не сообщалось, где живёт леди."

"Потом обсудили, как нам поступить, Фрэнк стоял за откровенность, но мне было так стыдно за неё, что захотелось исчезнуть и никогда больше не встречать никого из них, разве что отправить строчку папе, чтобы дать ему знать, что я жива. Я с ужасом думала обо всех этих лордах и леди, сидящих за свадебным столом и ожидающих моего возвращения. Фрэнк взял моё свадебное платье и другие вещи, связал их в узел, чтобы меня нельзя было выследить и бросил его в такое место, где их никто не смог бы найти. Вероятно, мы бы завтра уехали в Париж, вот только этот милый джентльмен, мистер Холмс, зашёл к нам сегодня вечером, хотя то, как он нас нашёл, выше моего понимания и доказал нам очень понятно и мягко, что я ошибаюсь, а Фрэнк прав, и что мы сами себе навредим, если будем скрываться."

Потом он предложил дать нам возможность поговорить с лордом Сент-Саймоном наедине, и вот мы сразу же пришли к нему на квартиру. Теперь, Роберт, Вы услышали всё, и я очень сожалею, если причинила вам боль и надеюсь, что Вы не подумаете обо мне очень плохо.

Lord St. Simon had by no means relaxed his rigid attitude, but had listened with a frowning brow and a compressed lip to this long narrative.

"Excuse me," he said, "but it is not my custom to discuss my most intimate personal affairs in this public manner."

"Then you won't forgive me? You won't shake hands before I go?"

"Oh, certainly, if it would give you any pleasure."

He put out his hand and coldly grasped that which she extended to him.

Лорд Сент-Саймон вовсе не ослабил свою жёсткую позу, но выслушал с нахмуренными бровями и сжатыми губами этот длинный рассказ.

"Прошу прощения," сказал он, "но не в моих правилах обсуждать свои самые интимные личные дела при посторонних."

"Значит, Вы не простите меня? Не пожмёте руку прежде, чем я уйду?"

"О, конечно, если это доставит Вам удовольствие."

Он вытянул руку и холодно пожал руку, протянутую ему.

"I had hoped," said Holmes, "that you would have joined us in a friendly supper."

"I think that there you ask a little too much," responded his Lordship. "I may be forced to acquiesce in these recent developments, but I can hardly be expected to make merry over them. I think that with your permission I will now wish you all a very good-night."

He included us all in a sweeping bow and stalked out of the room.

"The case has been an interesting one," remarked Holmes when our visitors had left us, "because it serves to show very clearly how simple the explanation may be of an affair which at first sight seems to be almost inexplicable. Nothing could be more natural than the sequence of events as narrated by this lady, and nothing stranger than the result when viewed, for instance by Mr. Lestrade, of Scotland Yard."

"You were not yourself at fault at all, then?"

"Я надеялся," сказал Холмс, "что вы разделите снами дружеский ужин."

"Думаю, Вы просите слишком много," ответила его светлость. "Меня можно вынудить примириться с этими недавними событиями, но едва ли можно ожидать, что я стану радоваться им. Думаю, что с Вашего позволения я пожелаю вам всем прекрасного вечера."

Он сделал общий поклон и гордо вышел из комнаты.

"Интересный был случай," заметил Холмс, когда наши гости ушли, "потому что он очень ясно показывает, каким простым может быть объяснение дела, которое на первый взгляд кажется почти необъяснимым. Что может быть естественнее, чем последовательность событий, изложенных этой леди и что может быть более странным и удивительным, чем вывод, который можно сделать, глядя на вещи с точки зрения, например, мистера Лестрейда из Скотленд-Ярда.

"Так значит, сами Вы вообще не ошибались?"

"From the first, two facts were very obvious to me, the one that the lady had been quite willing to undergo the wedding ceremony, the other that she had repented of it within a few minutes of returning home. Obviously something had occurred during the morning, then, to cause her to change her mind. What could that something be?

She could not have spoken to anyone when she was out, for she had been in the company of the bridegroom. Had she seen someone, then? If she had, it must be someone from America because she had spent so short a time in this country that she could hardly have allowed anyone to acquire so deep an influence over her that the mere sight of him would induce her to change her plans so completely. You see we have already arrived, by a process of exclusion, at the idea that she might have seen an American. Then who could this American be, and why should he possess so much influence over her? It might be a lover; it might be a husband.

Her young womanhood had, I knew, been spent in rough scenes and under strange conditions. So far I had got before I ever heard Lord St. Simon's narrative. When he told us of a man in a pew, of the change in the bride's manner, of so transparent a device for obtaining a note as the dropping of a bouquet, of her resort to her confidential maid, and of her very significant allusion to claim-jumping -which in miners' parlance means taking possession of that which another person has a prior claim to -the whole situation became absolutely clear. She had gone off with a man, and the man was either a lover or was a previous husband -the chances being in favour of the latter."

"С самого начала для меня были очевидны два факта, первый - леди совершенно добровольно шла к венцу, второй - она раскаялась в этом человеке через несколько минут, возвращаясь домой. Очевидно, что-то произошло утром, что заставило её изменить свои намерения. Что же это могло быть?

"Она не могла разговаривать с кем-либо вне дома, так как с ней рядом находился жених. Может, она встретила кого-то? Если так, это должен был быть кто-то из Америки, потому что она столь мало времени провела в этой стране, что едва ли могла позволить кому-либо приобрести такое огромное влияние на неё, что один только вид его заставил бы её полностью изменить свои планы. Видите, мы уже пришли методом исключения к мысли, что она, должно быть, встретила американца. Кто бы это мог быть и почему он обладал таким большим влиянием на неё? Это мог быть возлюбленный, это мог быть муж.

Я знал, что её юность прошла в грубом окружении и при странных обстоятельствах. Всё это я понял до того, как услышал рассказ лорда Сент-Саймона. Когда он рассказал нам о человеке на скамье, о перемене в поведении невесты, о таком явном способе получения записки, как упавший букет, о её разговоре со своей горничной, пользующейся доверием и о её очень многозначительном упоминании 'захвата чужого участка', что на языке золотопромышлеников означает захват того, на что другой претендовал ещё раньше, вся ситуация становится совершенно ясной. Она сбежала с мужчиной и этот мужчина был либо возлюбленным, при том, что шансы были в пользу последнего."

"And how in the world did you find them?"

"It might have been difficult, but friend Lestrade held information in his hands the value of which he did not himself know. The initials were, of course, of the highest importance, but more valuable still was it to know that within a week he had settled his bill at one of the most select London hotels."

"How did you deduce the select?"

"Но как же Вы нашли их?"

"Это было бы трудно, но у друга Лестрейда была в руках информация, ценность которой он и сам не знал. Инициалы, конечно, имели огромное значение, но ещё важнее было узнать, что на этой неделе владелец этих инициалов оплатил счёт в одной из самых лучших лондонских гостиниц."

"Как Вы определили, что это первоклассная гостиница?"

"By the select prices. Eight shillings for a bed and eight-pence for a glass of sherry pointed to one of the most expensive hotels. There are not many in London which charge at that rate. In the second one which I visited in Northumberland Avenue, I learned by an inspection of the book that Francis H. Moulton, an American gentleman, had left only the day before, and on looking over the entries against him, I came upon the very items which I had seen in the duplicate bill.

His letters were to be forwarded to 226 Gordon Square; so thither I travelled, and being fortunate enough to find the loving couple at home, I ventured to give them some paternal advice and to point out to them that it would be better in every way that they should make their position a little clearer both to the general public and to Lord St. Simon in particular. I invited them to meet him here, and, as you see, I made him keep the appointment."

По первоклассным ценам восемь шиллингов за кровать и восемь пенсов стакан хереса указывает на одну из самых дорогих гостиниц. В Лондоне немного гостиниц с такими ценами. Во второй гостинице, которую я посетил на Нортумберленд-авеню, я узнал, изучив книгу регистрации постояльцев, что Фрэнсис Х. Моултон, американский джентльмен, выехал как раз накануне, а просмотрев записи напротив его имени, я обнаружил те самые статьи расходов, которые видел в копии счёта.

Его письма должны были пересылаться по адресу: Гордон-Сквер, 226. Туда я и направился и, поскольку мне посчастливилось застать влюблённую пару дома, я отважился дать им отеческий совет и обратил их внимание на то, что будет лучше во всех отношениях, если они немного разъяснят своё положение широкой публике и особенно лорду Сент-Саймону. Я пригласил их, чтобы они встретились с ним здесь и, как видите, я убедил лорда явиться на это свидание."

"But with no very good result," I remarked. "His conduct was certainly not very gracious."

"Ah, Watson," said Holmes, smiling, "perhaps you would not be very gracious either, if, after all the trouble of wooing and wedding, you found yourself deprived in an instant of wife and of fortune. I think that we may judge Lord St. Simon very mercifully and thank our stars that we are never likely to find ourselves in the same position. Draw your chair up and hand me my violin, for the only problem we have still to solve is how to while away these bleak autumnal evenings."

"Но результат не очень хороший," заметил я. "Его поведение определённо было не слишком любезно."

"Ах, Ватсон," сказал Холмс, улыбаясь, "вероятно, Вы тоже были не слишком любезны, если после всех хлопот, связанных с ухаживанием и со свадьбой, обнаружилось, что Вы вмиг лишились и жены, и состояния. Я думаю, что мы должны быть снисходительны к лорду сент-Саймону и благодарить звёзды за то, что, вероятно, никогда не окажемся в этом положении. Подвиньте кресло поближе и передайте мне скрипку, так как у нас осталась нерешённой только одна проблема - как нам коротать унылые осенние вечера. "